Птица малая

– Нет. Ну разве что фигурально. Ни селение, ни сами руна ему не принадлежали. – Подумав, Сандос покачал головой с уже большей уверенностью: – Нет. В моем понимании, ему принадлежало право торговать с ними. Если бы ВаКашани оказались недовольны им, то могли бы уговорить другого коммерсанта выкупить права у Супаари, хотя ему была бы предоставлена возможность скорректировать свои соглашения с ВаКашани так, чтобы учесть их нужды. Это был с обеих сторон равный контракт.

– А как оплачивали работу руна? – вдруг спросил Фелипе. – Описания их деревни не свидетельствуют о том, что над ними довлели материальные соображения.

– За свои бутоны и лепестки они получают промышленные товары: благовония, лодки, керамику, ленты и так далее. Кроме того, существовала банковская система, аккумулировавшая прибыль. Доходы всех деревень соединялись. Не знаю, правда, как они поступали, когда семья перебиралась из одной деревни в другую.

Сандос умолк, очевидно, впервые осознав проблему.

– Могу предположить только, что когда у некой деревни на счету появлялась крупная сумма и когда соседи обнаруживали, что тоже хотят поучаствовать в празднике, в состоянии порай оказывалось много сердец, и желающим воспользоваться ситуацией приходилось устыдиться.

– А кто следил за выполнением контрактов между руна и подобными Супаари торговцами? – спросил Джулиани.

– Правительство жана’ата. На Ракхате существует класс наследственной бюрократии, образуемый вторыми сыновьями. Существуют особые суды, улаживающие взаимоотношения между разумными видами. Решения судов исполняются военной полицией, комплектуемой первородными жана’ата.

– И всю производственную работу выполняют руна, – высказал догадку Джон.

– Да. А третьеродные торговцы, такие как Супаари ВаГайжур, осуществляют торговые отношения между видами. Торговцы, подобно сельским корпорациям руна, платят налоги, идущие на поддержку популяции жана’ата.

– А руна могут рассчитывать на справедливость в судах жана’ата? – спросил Фелипе.

– Мне не представлялось особой возможности знакомиться с этой темой. Мне говорили, что жана’ата высоко ценят честь и справедливость. Они считают себя распорядителями и хранителями руна. И гордятся тем, что исполняют свой долг перед нижестоящим и зависимым населением.

Немного помолчав, он добавил:

– По большей части. Кроме того, следует отметить, что жана’ата образуют всего три-четыре процента населения ВаРакхати. В том случае, если их правление станет вызывать неудовольствие, руна вполне понятным образом могут восстать.

– Но руна не склонны к насилию, – промолвил Фелипе Рейес. Он уже успел создать в своей голове представление о руна как о мирных невинных жителях Эдема вопреки отчетам консорциума «Контакт». И это в его глазах являлось большой загадкой.

– Я видел, как руна защищают своих детей. – Наступила пауза, Джулиани ощутил напряженность, но Сандос продолжил: – Судя по тому, что я читал в отчете У и Айли, некоторые руна уже достигли предела терпения. Единственным их оружием может быть только число. Полиция жана’ата безжалостна. У них нет другого выхода – при таком огромном численном превосходстве руна.

«Нетоптанный край», – понял Джулиани.

– Эмилио, может быть, вы помните, что Супаари ВаГайжур, судя по полученному нами отчету, говорил У и Айли, что до прибытия нашей миссии между жана’ата и руна не было никаких трений.

– Супаари вполне может так думать, если учесть, что у руна нет письменной истории. – Сандос отпил воды, бесстрастно посмотрел по сторонам, поднял брови. – Попробую привести аналогию, господа. У таино, араваков или карибов историков не было, однако конфликты на берегах Карибского моря, конечно, существовали. Как до прибытия Колумба, так и после него.

Воцарившееся после этих слов молчание нарушил Фелькер, вернувшийся к своей прежней теме:

– Оба эти вида необычайным образом похожи друг на друга. A не связаны ли они между собой не только в культурном, но и в биологическом плане?

– Доктор Эдвардс сумела взять кровь для проведения генетического анализа. Оказалось, что оба вида не являются близкородственными и состоят разве что в самом отдаленном родстве, – как млекопитающие львы и зебры. Вместе с отцом Робишо она объясняла сходство конвергенцией – естественным отбором в ходе эволюции разума, приведшим оба вида к возникновению аналогичных морфологических и поведенческих черт. – Умолкнув, он посмотрел на Джулиани, ученого, который должен был понять причины его колебаний. – Конечно, вы понимаете, что это всего лишь мои предположения, да? К тому же это не моя область, но…

– Конечно.

Поднявшись, Сандос подошел к окнам.

– Жана’ата являются хищниками, зубы и передние конечности которых созданы для убийства. Свой интеллект и способность к сложной социальной организации они, вероятно, выработали в ходе коллективных охот. Руна, напротив, являются вегетарианцами широкого пищевого профиля.