Птица обрела крылья

– Я не мог освободиться раньше, но приношу за это свои извинения, – виновато улыбнулся он. – Сегодня в шесть часов утра я получил записку от моей матери, в которой она сообщила, что вчера ночью вернулась в Лондон, а также настояла на том, чтобы я прибыл к завтраку, как обычно, к семи часам утра. Но я мчал во весь опор, надеясь настигнуть тебя по пути.

– Значит, она вернулась! – приподняла брови Вивиан. – Должна заметить, она пребывала в поместье твоего брата много месяцев… – И, иронично усмехнувшись, добавила: – Но не могу сказать, что я заметила ее отсутствие.

– Признаться, я тоже! – хохотнул Энтони. – Но у меня не было особого выбора: отказать ей в моей компании после того, как она не видела меня все это время, было бы эгоизмом с моей стороны. К тому же мой брат и его семья теперь гостят в Гринхолле, а я так желал вновь увидеть моих любимых племянниц и племянника!

– О, это интересная новость! И как поживает малышка Китти? – тотчас, с искренним участием, осведомилась Вивиан.

– Ей намного лучше. Она была так рада вновь увидеть Лондон! – ответил Энтони. – Поэтому я не смог прибыть на кладбище в назначенный час. Надеюсь, мисс Сэлтон не сильно разочаровалась в моей персоне?

– Не могу ответить на этот вопрос, дорогой кузен… – Вивиан фальшиво улыбнулась. – Но, признаться, мне показалось, что она охладела к твоему обществу.

– Охладела? – нахмурился молодой Крэнфорд. – Вивиан, ты только что вонзила в мое сердце острую стрелу!

«А ты, нечестивец, вонзил стрелу в мое! Но ты ранил не только мое сердце… Мои боль и отвращение к тебе ничто по сравнению с тем, что испытывает брошенная тобой Эмили!» – закипая от гнева, подумала девушка, но не сказала ни слова, а лишь равнодушно пожала плечами.

Боясь того, что в любую секунду могла появиться Эмили с ребенком, Вивиан решила, как можно скорее, расстаться с кузеном, однако перед этим попросила его сделать ей одолжение и выкупить у ростовщика на улице *** ее драгоценности. Она не желала объяснять Энтони причину своего поступка, но тот не сдался до тех пор, пока не выведал правду о том, что Вивиан продала свои украшения, чтобы помочь Джейн.

– Я разочаровываюсь в моей матери все больше и больше, – тихо сказал молодой человек, услышав признание кузины. – Я обязательно выкуплю твои драгоценности и лично привезу их тебе в Кроунест.

– Это будет очень любезно с твоей стороны, мой дорогой кузен. Только прошу, привези с собой и Шарлотту. Ее родители далеко, и ей будет так одиноко в Лондоне, – вновь изъявила просьбу Вивиан.

– Обещаю, – улыбнулся Энтони. – Но не спрашивала ли ты Джейн о том, что случилось с Эмили?

– Ах, я забыла… Прости меня. Я обязательно спрошу и отправлю тебе ее ответ с первым же письмом, – не моргнув, солгала девушка: она не собиралась сообщать Энтони о том, что взяла Эмили и ее сына под свою защиту.

На этом они простились.

Энтони вновь оседлал своего верного быстроного друга и пустил его легкой рысцой в обратный путь в город.

Вивиан же вернулась в свою карету, и ее маленькая процессия продолжила путь в Кроунест.

Теперь, когда молодая вдова миссис Уингтон получила обещание кузена выкупить для нее драгоценности, ее душа успокоилась и готова была принять перемены в жизни с радостью и спокойствием.

«Охладела… Шарлотта охладела ко мне!» – было единственным, о чем думал молодой Крэнфорд по пути в Лондон.

Утро Энтони было испорчено: накануне, он тщательно распланировал свой сегодняшний костюм, речь, которой он проводит кузину, и, конечно, слова утешения для мисс Сэлтон, когда, сказав Вивиан «До свидания», он и Шарлотта будут искать утешения и поддержку друг у друга. Но вдруг возвратившаяся в Лондон мать испортила все его планы: он не смог как следует проводить кузину и потерял драгоценную возможность остаться наедине со своей возлюбленной.

«Навещу Шарлотту сегодня же после того, как выпью чаю с матерью, Ричардом и Агнес… И зачем только я дал им свое обещание? Но они настояли… Неужели им не хватило удовольствия видеть меня сегодня за завтраком, к которому меня так неожиданно позвали? Из-за них я упускаю чудесную возможность стать ближе к Шарлотте, и, возможно, даже признаться ей в своих чувствах!» – со злостью на самого себя и свою слабость размышлял Энтони.

Он уже видел перед собой прекрасную картину: Шарлотта, знал он, так раздавлена отъездом Вивиан и так боится, что отныне потеряла ее навсегда, тихо плачет… А он осторожно касается ее мокрой щеки своими теплыми пальцами, отчего девушка вздрагивает и поднимает на него непонимающий взгляд, но затем на ее губах появляется легкая улыбка, а он, влюбленный и нежный, тихо говорит ей: «Мисс Сэлтон, я хочу, чтобы вы знали: В Лондоне все еще остался верный вам друг, готовый приехать по первому вашему зову и отдавать вам все свое время. Этот друг, этот джентльмен, стоит перед вами, и его душа кричит, требуя признаться вам в своей любви, а разум страшится услышать отказ… Но слова уже сказаны, и моя судьба, моя дорогая мисс Сэлтон, теперь в ваших руках».