Птица огня

– Много лет назад, когда мне и десяти не было, в нашу деревню вошел большой отряд шварзяков и какие-то войска, – вдруг сказала она. – Объявили, что намечается война и они идут к границе Матараджана. Шварзяки ходили по домам и забирали на «нужды армии» все, что могли найти, но самое главное – они унесли все зерно, заготовленные травы, овощи, мясо. Они увели всех коров, свиней, утащили всех кроликов и коз… Через неделю пришли другие, и унесли то, что не поместилось в телеги первых. Потом, кажется, были и третьи. В конце концов на всю деревню осталось всего два петуха и ни одной курицы. Мужчины пытались сопротивляться, но лишь до тех пор, пока двоих из них не подвесили за руки на площади и не выпороли плетками до полусмерти. Нас назвали предателями. Избитые вскоре умерли, но… Сколько умерло потом!.. Ведь только-только начиналась зима, а мы остались без запасов. Кто-то ходил в лес, искать ягоды, какие-то листья, травы. Но ничего уже не было, а от странных зимних растений, которых мы раньше не ели, у людей сводило желудки. Выдержали не все. Мы пытались ловить в реке рыбу, но река наша была давно пуста. Копали червей. Ходили в соседние села с просьбами о помощи, но и там повсюду прошли войска. Потом отправились делегацией в город, но в Веренгорде согласились выдать еду лишь в том случае, если за нее будет заплачено деньгами. Всех наших денег хватило на три мешка хлеба, но пока их везли в деревню, на телегу напали голодающие из соседних горных селений. Людям оставалось или умереть, или стать бандитами. Четыре села, вместе с нашим, вымерли почти подчистую. Остались жалкие единицы. Умерла вся моя семья. Брат, родители, дядя и все его… Осталась я. Одна в мертвой деревне. Я не умерла, я выбрала второй вариант, ушла в город и стала воровать…

Она замолкла на несколько минут, а потом внезапно добавила:

– Никакой войны так и не случилось…

Снова пауза.

– Как долго я шлялась по улицам! Сначала лазила по сараям, по домам, потом по карманам, а потом подросла и стала доставать до горла ножом. Сколько всего за это время было… много было, и из всего этого множества – ничего хорошего… Презрение одно. И боги не знают сколько прошло лет! В какой-то момент я решила бросить все, начать, как начинают другие. Устроилась на работу в маленький кабачок, хоть и пришла во всем награбленном. Размечталась, возомнила себя другой, сдуру решила, что смогу что-то изменить, что человек, оказавшийся в штормящей бурной реке, сам решает – выплыть ему или умереть. Хотела стать человеком.

– А я все испортил, – закончил Сардан.

– Испортил, конечно, – ему показалось, что она чуточку улыбнулась. – Поэтому, если не хочешь, чтобы я занесла тебя в свой объемистый список смертников – тебе следует поскорее раздобыть мне сундук золота.

– Я постараюсь, моя госпожа, но далеко не всегда жизнь подставляет для поцелуя губы.

– Что нам терять?

– Куда потратишь золото? Целый сундук-то!

– Придумаю…

ГЛАВА 4

Город Варенаши, теснимый бесплодными, каменистыми равнинами, вытянулся тонкой длинной полосой вдоль берега, словно бы жался, испуганный пустошами, к морю. Когда-то давно, будучи еще столицей независимого княжества, маленький городок этот претендовал на звание главного торгового порта в заливе Самдаран. Но куда ему было угнаться за громадным и красочным Хандымом, столицей не такого и большого в те времена Матараджана, или Великой Интой, главным городом Рагишаты, который выстроили прямо на входе в залив! Оказавшись как раз посередине между двумя торговым центрами богатых государств, жители и купцы Варенаши только и могли, что с печалью наблюдать, как корабли плывут из одного края залива в другой, не останавливаясь в их порту. Когда же Матараджан двинул свои войска расширять территорию ханства до размеров империи (ханасама, как они сами говорили), судьба отнеслась к Варенаши с иронией. Расположившийся в центре южной полосы залива город стал ближайшим портом для купцов севера и в результате мигом сделался важнейшим звеном в торговом взаимодействии двух частей огромного новообразованного государства.