Птица-пересмешник

— Еще спрашиваешь! Туда со всех концов света будут стекаться бравые летчики и моряки! Тратить там деньги на сувениры и… — Тут дядюшка осекся. — В общем, понимаешь, на что тратят деньги бравые летчики и моряки. Гидроэлектростанция создаст массу рабочих мест… Все это будет прекрасно для острова, что бы там ни говорил этот тупица Олифант. Но ситуация щекотливая. Король еще не дал окончательного согласия. А какие знатные люди участвуют в этом деле! Лорд Хаммер! «Хаммерстайн-энд-Гэллоп»! Они и собираются строить плотину — во всяком случае, подали заявку, но, право же, это чистая формальность. В общем, ситуация в высшей степени деликатная, и поэтому я не хочу, чтобы ты раскачивал лодку, слышишь?

— Да, сэр, — почтительно ответил Питер.

— Я просто хочу, чтобы ты держал ухо востро и докладывал мне, если что-то случится, понимаешь? Мы просто не можем быть слишком осторожны, когда имеем дело с этими черномазыми. 

И вот теперь Питер был в открытом море, на пути к Зенкали, и мрачно размышлял, не похоронит ли его в море бравый капитан Паппас. Вскоре, поскольку в желудке у него не осталось ничего, что еще можно было бы извергнуть наружу, он провалился в беспокойный сон.

Проснувшись поутру, Питер увидел, что что шторм утих и корабль пыхтит по лазурному морю. Небо было голубым, маленькие стайки летучих рыбок выскакивали над сверкающей поверхностью моря и пролетали перед самым носом у суденышка, а в небе недвижно парили два альбатроса, без всяких усилий поспевая за судном, будто привязанные к корме невидимыми нитями. Чувствуя себя куда бодрее, вдохновленный хорошей погодой, Питер направился в крохотную кают-компанию разузнать насчет завтрака и увидел уютно устроившегося там капитана Паппаса, который с аппетитом поглощал поданные ему на невообразимо засаленном блюде яичницу с беконом, колбасу, бобы и поджаренный хлеб.

— С добрым утром, с добрым утром! — ухитрился обрадованно крикнуть капитан с набитым ртом. — Как спалось?

— Спасибо, ничего, — покривил душой Питер, с содроганием отводя глаза от капитанской трапезы.

— Прекрасно, прекрасно, — сказал капитан. — Отлично выспались, теперь полагается плотный завтрак, а? Как насчет доброй яичницы с беконом? У меня на корабле чертовски хороший повар, он может приготовить что угодно.

— Спасибо, я не имею привычки плотно завтракать, — перебил капитана Питер. — Мне бы только кофе с тостами, если можно.

Капитан рявкнул, и появились кофе и тосты. С энтузиазмом ковыряя спичкой в золоте своих зубов, хозяин суденышка по-отечески взирал на гостя.

— Стало быть, — промолвил он, — вы никогда прежде не бывали на Зенкали?

— Нет. Но слышал, что это премилый островок.

— Премилый. — Почти похож на греческий остров. Но все-таки это вам не Греция. Здесь одни негритосы, вот в чем беда! Ничего страшного, нормальные люди, только дикие — не такие цивилизованные, как греки. Понятно?

— Понятно, — сказал Питер, (интересно, будут ли Зенкалийцы называться ниггерами после самоопределения?) — Насколько я понимаю, они скоро получат самоуправление?

— Самоуправление? Хо-хо! — прорычал капитан Паппас. — Это не будет самоуправление для зенкалийцев. Нет, нет, мистер Фокстрот, это только самоуправление для Кинги.

— Кинги? Что такое Кинги? — спросил Питер, отказавшись от всякой попытки заставить капитана запомнить его имя.

— Кинги — это король, — сказал капитан, пораженный невежеством Питера.

— И ты называешь его Кингом?  Разве это не считается… хм… оскорблением королевской особы?

— Что-что? — спросил капитан, никогда прежде подобных фраз не слышавший.

— Я имею в виду… не слишком ли фамильярно его так называть?

— Да нет, нисколько. Он сам себя так называет. Это его… так сказать… прозвица.

— Прозвище?

— Ну, может быть и так, — с сомнением  сказал капитан. — Каждый и он сам говорит — Кинги… Видите ли, мистер Фокстрот, — продолжал капитан, — на Зенкали обитают два племени, фангуа и гинка, понятно?  Фангуа — большое племя…может быть, пятьдесят тысяч человек. Кинги — король фангуасов, понятно? А гинка — очень маленькое… может быть, пять… может быть, шесть тысяч человек. У них вождь — Гоуса Маналовоба. Фангуасы властвуют на Зенкали. Фангуасы не любят гинкасов, а гинкасы не любят фангуасов. Когда Зенкали получит самоуправление, править будет Кинги, понятно? Кинги очень, очень умный человек! Он хочет править всем островом все время, как Авраам Линкольн, понятно?

— А разве у них нет парламента? Законодательного собрания, где были бы представлены они все? — спросил Питер.

— Да, да, там есть парламент, но парламент — она делает все так, как скажет Кинги.

— По-моему, это очень недемократично.

Капитан, словно прожектором, осветил Питера золотом своей улыбки:

— Да, на Зенкали демократия для одного. Для Кинги.

— Тебе известно что-нибудь об аэродроме? — осторожно спросил Питер.