Птица-пересмешник

– Ну ладно, ладно, не обижайся, – примирительно сказал Ганнибал, – просто твой дядюшка посылал мне «в помощники» уже троих. Как только я узнавал, чем они тут занимаются, я тут же приказывал им складывать манатки и убираться с острова!

За этой репликой последовала пауза.

– Он прав, – мягко сказала Одри.

Питер взглянул на нее и вздохнул.

– Да я и сам знаю, – попробовал возразить он, – что мой дядюшка старый, законченный ублюдок, но, уверяю вас, я не являюсь его человеком и даже не разделяю его взгляды.

Ганнибал ухмыльнулся в ответ:

– Пойми меня правильно, мальчик. Твой дядюшка ненавидит черномазых. А я обожаю черномазых.

Питер живо вспомнил, какой поток красноречия Ганнибал обрушил на голову слуги-зенкалийца и с какой невозмутимостью тот все это проглотил. Очевидно, у Ганнибала действительно была какая-то особая любовь к черномазым.

– Ну, – умиротворенно сказал Ганнибал, – считай, что разговора об этом между нами не было. Теперь можем поговорить спокойно. Скажи: ты хоть раз серьезно задумывался, почему тебя так тянет сюда, в эту Богом забытую, дурно управляемую, кишащую черномазыми дыру?

– Да, – сказал Питер. – У меня есть друг Гюго Шартри. Он провел здесь месяц и, приехав обратно, расписал мне это место как уголок тропического рая. Да я и сам убедился в этом! Если бы я не знал, что все это – правда, я бы думал, что это сон.

– Милый ты мой, – скорбно сказал Ганнибал. – Я тебя понимаю! Я, как и ты, мечтал о райском уголке, всю жизнь провел в поисках земного эдема, а что в итоге? А в итоге кончаю в этой Богом забытой яме, замурованный, как бабочка в куске янтаря; сколько лет я тут, я уж и не припомню.

– Все это фигня, и ты прекрасно знаешь, что все это фигня, – с улыбкой сказала Одри.

– Фигня?! – переспросил Ганнибал. – Да кто тебя… Да где ты научилась всем этим выражениям?!! И что это такое – фигня?!

– У вас же и научилась, – посмеиваясь, парировала Одри. – А значит это только то, что вы обожаете это место и всех, кто тут живет, и ни за какие деньги отсюда не уедете.

– Вот именно – ни за какие деньги… Сиди, прозябай тут, бейся как рыба об лед, и все равно не свести концы с концами! – сказал Ганнибал, окинув взглядом необъятную комнату.

– Так что же здесь вызывает ваше недовольство? –

поинтересовался Питер, готовый принять слова Ганнибала за чистую монету.

– Все, – врастяжку произнес Ганнибал.

– Что за чушь! Да не слушайте вы его, – сказала Одри. – Богат, как Крез, да к тому же имеет возможность бить баклуши, вот и сует свой нос во все интриги и козни, что здесь плетутся и затеваются! Да еще жалуется на все на свете! Вот когда перестает жаловаться на все на свете – тут уж пора бить тревогу…

– Ах, эти неблагодарные!.. У тебя волосы дыбом встанут, когда поймешь, с чем я здесь сталкиваюсь, – сердито сказал Ганнибал. – Уверяю, милый мой юноша, если есть где-то девятый круг Дантова ада – да что там круг ада, истинный конец света! – так это Зенкали. Туземцы все, как один, по-прежнему живут в пещерном веке, а самые умные из обитающих здесь европейцев лишь на ступеньку выше форменных кретинов. Умоляю, не пытайся искать здесь каких-либо признаков культуры! Это место стимулирует разум не лучше, чем Хайгейтское кладбище^{6}, разве что населения тут раза в два побольше!

– Что ж, – сказал Питер. – Если мне тут работать, нужно быть готовым к самому худшему. Прежде всего – что бы вы пожелали, чтобы я здесь делал?

– Да ничего особенного, – уныло сказал Ганнибал. Он встал, наполнил стакан и стал расхаживать по комнате, временами останавливаясь, чтобы почесать носком туфли ту или иную дремлющую собаку. – Прежде всего я представлю тебя Кинги, а затем повезу в Дом правительства на свидание с Его Превосходительством. Все, что от тебя требуется, – быть с ними повежливей. Может, кто из них сначала и посмотрит на тебя косо, но как только убедятся, что ты не о четырех глазах и не собираешься следить за ними, – по гроб жизни станешь им мил. Не бойся: они и мухи обидеть не способны. А вот ситуация на острове вовсе не такая безобидная…

Он снова сел в качалку и, нахмурившись, принялся раскачиваться. Потом возобновил свой монолог:

– Зенкали собирается получить самоуправление. Другого пути нет – этой идеей загорелось слишком много людей, ничто не остановит их, да это и не нужно. Впрочем, до недавнего времени у них и было самоуправление, каждый делал что ему нравится: кто хочет – на улице кувыркается, кто хочет – на голове ходит, а я сижу себе в кресле, ноги на стол, изредка даю советы, если кто спрашивает, да жду скончанья века… И вдруг несколько месяцев назад все кончилось: какой-то идиот пробрался в Уайтхолл и выдвинул идею строительства аэродрома. Ты что-нибудь слышал об этом?

– Только от капитана Паппаса, – сказал Питер. – Рассказывал, что вся эта затея замешана на мошенничестве.