Птица-пересмешник

– О, это непростая история! – ответил Ганнибал, взяв на руки одного из спаниелей и поцеловав его в нос. – Надо знать, как подойти к Кинги… Он любит бахвалиться своей прогрессивностью, вот и нужно было этим воспользоваться. Я, конечно, отлично понимал, что это шутка, но остальные-то приняли все за чистую монету! Видели бы вы, что творилось в Доме правительства! Кавардак – слишком мягко сказано… Его Превосходительство чуть не окотился, словно кошка… Ну что ж, я отправился во дворец, облачившись в одежду чиновника из управления колониями…

Он сунул большой палец под воображаемый жилет, нацепил на нос воображаемое пенсне, перешел на высокий раздраженный тон, каким мог говорить только уроженец окрестных с Лондоном графств, к тому же получивший образование в самых лучших колледжах и университетах.

–Дела, – пропищал он, – совершенно вышли из-под контроля, дикари совсем отбились от рук. Представляешь, как это происходит в забытых Богом уголках, подобных нашему? Вот-вот, булыжник – оружие негритоса… Один черномазый преклонных лет и тот вошел во вкус и так размахался серпом, что чуть было не отхватил себе руку и кое-что еще! В общем, почти как восстание сипаев в Индии, только масштаб не тот… Короче, Кинги принялся метать громы и молнии – конечно, в той мере, в какой это может позволить себе гигант его масштаба – и угрожал возродить каннибализм. Что ж, я решил преподать заигравшемуся владыке урок этики. Ну хорошо, можешь застрелить своего противника в честном поединке. Можешь даже подсыпать ему в кружку с пивом хорошую порцию слабительного, если представится такая возможность. Но кушать противника в саду под бананом?!! Как неэтично! Как не по-английски!

Ганнибал откинул голову и от души посмеялся над своим богатым воображением. Он гордился как ребенок столь замечательно сыгранным представлением, а смех его был настолько заразителен, что Питер почувствовал, что тоже смеется – над Ганнибалом и вместе с ним. Впрочем, ситуация еще раз напомнила Питеру о необходимости быть бдительным. Личность Ганнибала была неуловимой, как ртуть, и часто трудно было понять, говорит ли он всерьез или исторгает очередной поток риторики, что, следовало думать, доставляло ему огромное наслаждение.

– Ну и как Кинги воспринял это? – усмехнулась Одри.

– Ему понравилось, – ответил довольный Ганнибал. – Сказал, что с тех пор как он закончил Итон, никто не рисовал ему лучшего образа создателя Империи.

– А от идеи каннибализма он все-таки отказался? – спросил Питер.

– Да… С неохотой, но согласился со мною. По-моему, единственное, почему он об этом вспомнил, так это потому, что нашел рецепт, доставшийся ему от прапрабабушки, которая, судя по всему, была Джеком Потрошителем в юбке… Если, конечно, она носила юбку… Начинается как-то так: «Возьмите пять штук поверженных вами противников, желательно еще тепленьких, на десять пенсов перцу, десять гроздей бананов для соуса… Доведите до кипения при непрерывном помешивании, после чего дайте соусу отстояться и подавайте на стол». Когда я объяснил ему, что это будет самое настоящее человекоубийство, он возразил: мол, трупов как вещественных доказательств не останется, следовательно, нет и состава преступления! Да, иногда он бывает просто невыносим!

– Так что ж, все закончилось благополучно? – спросила Одри.

– Вроде да, – сказал Ганнибал. – Старый плут посмеялся от души. Но как бы эта блажь снова не взбрела ему в голову: по-моему, она превратилась у него в навязчивую идею. Боюсь, когда он получит самоуправление, первое, что он сделает, – Декретом № 1 введет каннибализм, хотя бы с целью держать Дом правительства в вечном трепете. Кинги любит губернатора, но еще больше любит, когда тот дрожит от страха. Главное – бедняга здорово обижается на шутки, но как только ты с ним познакомишься, тебе самому захочется его поддеть. Так что, по моему мнению, не стоит слишком винить короля.

– Ну так отправляйтесь же во дворец, коли намереваетесь, – сказала Одри.

– Тсс! Не сбивай меня, женщина! – вспыхнул Ганнибал. – Где же этот негодник людоед?.. Могила!.. Мо-ги-ла!.. МОГИЛА!!! Ах, вот ты где!

Могила, услышав свое имя, появился среди предметов мебели столь же внезапно, как джинн из бутылки.

– Масса звать меня?

– Да, да, – сказал Ганнибал. – Я и масса Флокс сейчас поедем в Королевский дворец, понял? Приготовь королевские кареты, да поживей!

– Слушаюсь, сэ', – сказал Могила и исчез.

– Ну что ж, милый юноша, – сказал Ганнибал, зажигая длинную тонкую сигару. – В путь! Так, а где моя шляпа? Эти олухи вечно прячут мои вещи… Ах, вот она!

Он извлек из-под кресла большой потрепанный викторианский тропический шлем и увенчал им свою седую гриву.

– Ко мне, мои милые собачки! – внезапно проревел он. – Добрый дядюшка Ганнибал берет вас на легкую прогулочку!

Вся собачья свора мигом вскочила и со звонким лаем окружила хозяина – добрый дядюшка Ганнибал казался островом в море виляющих хвостов.

– Какие у тебя планы на завтра, Одри? – спросил Ганнибал, силясь перекричать собачий лай.

– Да вроде никаких, – с удивлением ответила та. – А что?