Птица пустыни. Дитя лесов

Тогда Клара показала ему попеременно разные вещи, находившиеся в магазине: одежду, охотничьи и рыболовные снасти, глиняные и деревянные сосуды, но австралиец качал головой. Наконец он внятно произнес несколько раз: «Гиссо».

Клара опять не поняла, но Семирамида, которая, несмотря на свое презрение к австралийским туземцам, несколько лучше знала их привычки и их язык, пояснила:

– Мисс Клара, «гиссо» на языке этих дикарей значит черная змея… Злая черная змея! Укусит человека – умереть через минуту.

– Но не черную же змею пришел просить у нас Волосяная Голова? Мы, как говорит отец, «не держим этой статьи».

Однако ей вдруг пришла в голову одна мысль! Она вспомнила, что из всех вещей, которыми дорожат австралийцы, самая драгоценная в их глазах – железная палочка. Не то, чтобы она нужна была им в качестве оружия. Они довольствовались с этой целью копьями и бумерангами – странным приспособлением, возвращающимся в руку того, кто его бросил. Нет, палочка служила туземцам амулетом. Ее владелец считает, что она предохраняет его от укуса черной змеи, которой панически боялось местное население. Некоторые австралийцы отдали бы все, что имели, чтобы владеть такой палочкой.

Как только Клара догадалась о желании своего приятеля, отправилась на склад, где хранилось старое оружие, и отыскала там мушкет, вероятно, принадлежавший какому-нибудь французу, и, сняв с него сошку, отдала ее. Взяв палочку в руки, он завертел ее над головой, обнаруживая сильнейшую радость. Он хохотал, плясал, испускал неистовые крики, не переставая вертеть драгоценную палочку.

Наконец, желая дать понять Кларе, каким образом он будет пользоваться амулетом, Волосяная Голова с помощью пантомимы изобразил борьбу с черной змеей. Он подражал ее свисту, вставал в оборонительное положение, наклонившись вперед и застыв с палочкой в руке. Когда змея, по-видимому, бросилась, палочка описывала в воздухе полукруг, змея падала, и Волосяная Голова подражал ее судорожным движениям на земле. Наконец голова пресмыкающегося была отрезана – и победитель праздновал пением и пляской свою воображаемую победу.

Клара очень хорошо уловила смысл этой пантомимы. Видя, что туземец запыхался и весь в поту, она сделала знак Семирамиде подать ему рюмку водки. Песок в пустыне не поглотил бы скорее этой капли водки – так быстро выпил ее Волосяная Голова. Он охотно выпил бы и другую рюмку, и Клара не отказала бы ему, но Семирамида возразила, спрятав бутылку:

– Нет, нет, мисс Клара, не надо напоить его. Когда он напился, он сбесится, и что тогда будет делать мы, бедная женщины?

Волосяная Голова, впрочем, не обиделся, тем более что Семирамида сходила в кухню за остатками холодной говядины и хлеба, которые он тотчас же съел с жадностью. Клара начала находить его посещение слишком продолжительным, когда австралиец сам, по-видимому, решил, что ему пора возвращаться. Но прежде чем удалиться, он подошел к Кларе и произнес длинную речь, в которой несколько английских слов были потоплены в нечленораздельных звуках. Правда, по его выразительным жестам можно было понять, что он благодарен Кларе за ее щедрость и предлагает посетить его деревню. Чтобы уговорить ее не отказываться от приглашения, Волосяная Голова описал, какую превосходную охоту на кенгуру устроит он в ее честь, как займет ее ловлей угрей, перечислил кушанья из муравьев, которыми намеревался угостить ее. Он даже обещал поссориться с соседним племенем и продемонстрировать своей молодой гостье зрелище битвы, в которой он отрежет неприятельскому начальнику голову и поднесет ее Кларе.

Семирамида громко хохотала, наблюдая за его ужимками.

– Конечно, конечно, – говорила она сквозь смех, – когда-нибудь мисс Клара наденет лучший кринолин и шляпу с цветами и придет к тебе в гости, а я буду нести за ней зонтик и веер, наряжусь в красное платье и желтый фуляровый платок, чтобы познакомиться с твоей женой и твоими детьми.

Вряд ли Волосяная Голова понял хотя бы слово, но Клара сказала негритянке:

– Полно, Семирамида, не унижай этого несчастного. Он хочет выразить нам свое уважение, и не его вина, если его обращение не походит на наши обычаи. Кто знает, может быть, через несколько дней он будет иметь случай доказать мне свою признательность не такими странными средствами…

Она дала австралийцу три цветных платка для его жены и детей, после чего он наконец покинул магазин.

Появление Волосяной Головы отвлекло Клару от ее горестей, однако она удивилась, что его неистовые крики не привлекли внимания матери и Ричарда Денисона. Видимо, разговор шел о чем-то весьма важном. Впрочем, Клара скоро узнала, что он касался и ее, потому что мадам Бриссо позвала дочь. Оставив в магазине Семирамиду, она поспешила на зов матери.

У мадам Бриссо глаза покраснели от слез, а Ричард Денисон выглядел спокойным и довольным. Клара, дрожа, села напротив матери.

– Что это за крик слышала я сейчас, Клара? – спросила мадам Бриссо. – Не приходил ли кто из этих попрошаек-туземцев?

Клара передала ей в нескольких словах, зачем Волосяная Голова явился в магазин.