Птица пустыни. Дитя лесов

Камень переходил из рук в руки. Женщины восторженно ахали, Оинз, долго его рассматривая, бормотал: «Очень хорошо, прекрасно», а Мартиньи наслаждался произведенным эффектом.

– Неужели вы думаете, месье Денисон, – сказал он, улыбаясь, – что какой-нибудь мужественный поступок может возбудить такой же горячий восторг? Эти дамы только что видели во мне, несмотря на мой титул, жалкого авантюриста, но я намного вырос в их глазах как обладатель подобного сокровища. Вы сами, хотя, может быть, не захотите в этом признаться, теперь уважаете меня несколько больше.

– Вы ошибаетесь, виконт. Для того чтобы я уважал вас, мне надо знать, как этот алмаз достался вам.

– Очень просто: я купил его за пятьсот долларов у негра, который нашел его на приисках Минас-Жерайс, в Бразилии.

– И вы без всяких колебаний купили за пятьсот долларов вещь, стоящую двенадцать тысяч? Все алмазы в Минас-Жерайс принадлежат императору, и негр, продавший вам этот алмаз, без сомнения, украл его.

– Мне это неизвестно, – невозмутимо ответил Мартиньи. – Негр сказал, что он нашел его, а так как это весьма возможно, то я этим удовольствовался. Но если бы даже я занимался в Бразилии контрабандой алмазами, что в этом дурного, позвольте вас спросить? Ведь ваши соотечественники в Китае торгуют опиумом.

– Закон во всех странах строго наказывает за контрабанду, и вы…

Судья не договорил, понимая, что теперь не время излагать нравственные принципы, которым он следовал сам и исполнения которых требовал от других. Его никто не слушал. Женщины продолжали с восторгом рассматривать алмаз. Они подносили его к свету, любовались игрой его лучей, прикладывали к платью. Денисон заметил, не без огорчения, что Клара увлечена этим не меньше, чем другие, и глубоко вздохнул.

– Если мой алмаз кажется вам таким прекрасным, когда он еще не отделан, – сказал Мартиньи, – представляю, каким он вам покажется, если его отшлифует один из искусных парижских ювелиров! Ведь это для вас, милостивые государыни, делают всякие дорогие безделушки. Природа, внушая вам желание нравиться, весьма естественно внушает вам также желание наряжаться. Если я когда-нибудь осуществлю задуманное, я желал бы, чтобы у женщины, которую я поведу к алтарю, были бы в серьгах два таких больших бриллианта, как этот.

– Ей было бы чем гордиться, – рассеянно сказала Клара.

Ричард Денисон резко встал из-за стола. Несмотря на свою обычную сдержанность, сейчас он не скрывал неудовольствия.

– Может быть, виконт, – сказал он дрогнувшим голосом, – нам пора? Если не ошибаюсь, вы намереваетесь завтра рано утром отправиться в путь?

– Ба! Сорок или пятьдесят миль ничего не значат для моей лошади. Я приду завтра утром проститься с моими очаровательными соотечественницами и взять рекомендательное письмо, обещанное мне к месье Бриссо.

Мартиньи встал и вежливо поклонился присутствующим. Когда он подошел к Кларе, она все еще рассматривала камень.

– Если эта игрушка вас забавляет, – сказал виконт, – оставьте ее до завтрашнего утра. Вы увидите, как алмаз сияет при дневном освещении. Я заберу его, когда приду за рекомендательным письмом.

– Виконт, – смущенно произнесла Клара, – я, право, не уверена…

– Оставь его, если виконт разрешает, – сказала ей мать. – И правда, любопытно посмотреть на камень при солнечном свете.

– Ах, мама, наверное, он будет похож на каплю росы на зеленом листе красносочника.

Оинз с дочерью тоже засобирались домой. В прихожей Денисон шепотом сказал Кларе:

– Мисс Клара, мне необходимо поговорить с вами как можно скорее. А пока умоляю вас, не доверяйте этому французу: он кажется мне подозрительным. К счастью, через несколько часов мы освободимся от него, и навсегда, я надеюсь… Прощайте, мисс Клара.

И, взяв виконта под руку, он поспешил его увести.

Глава III Неожиданное предложение

Кто же такие были Бриссо и какая причина заставила их решиться поселиться в этой далекой австралийской колонии?

В продолжение целого столетия, по крайней мере, несколько поколений Бриссо содержали магазин шерстяных тканей под вывеской «Белая роза» на улице Сен-Дени в Париже. Этот магазин, не очень обогащая хозяев, имел, однако, своих постоянных покупателей, поэтому, когда Бриссо, отец Клары, заступил на место своего отца, удалившегося от дел с несколькими тысячами франков годового дохода, можно было предполагать, что он будет вести спокойную и размеренную жизнь своих предков.

Но, к несчастью, Бриссо, о котором идет речь, имел характер беспокойный и ревнивый. Он очень ревновал свою молодую и красивую жену, которая, стоя за прилавком с утра до вечера, была окружена толпой поклонников. Трудно сказать, поощряла ли мадам Бриссо горячие восторги в свой адрес, но бедный муж жестоко страдал, и нескольких злых намеков, долетевших до его ушей, оказалось достаточно, чтобы в семействе Бриссо случилась катастрофа, положившая конец благоденствию этой фамилии.

Однажды днем квартал был встревожен криками, раздававшимися в квартире супругов Бриссо, вслед за которыми последовали два выстрела.