Птица-слава

Приехал посол к Кутузову, передал привет от императора, завёл разговор. Начал не сразу о мире. А с жалоб на то, что война эта какая-то странная. Нет бы сражались армии, а то ведь крестьяне вступают в бой. Ведут же бои без правил.

- Простите, но это же лесные разбойники, - говорит Лористон.

"Эге, - думает про себя Кутузов, - молодцы мужички. Видать, хорошо насолили французам". А вслух:

- Ваша правда, генерал, - и вздыхает. - Да, распустились совсем крестьяне. Эка беда... Только ведь я крестьянами не командую.

- Зато казаки - люди военные, - продолжает Лористон. - Но и они правил признавать не хотят.

"Молодцы казаки, - думает про себя Кутузов. - Сбивайте с француза спесь. Шкуру с него сдирайте". А вслух:

- Ох уж эти мне казаки, казаки... Я и сам не рад, что они при армии. В степях родились, деликатности не обучены.

Начинает Лористон бранить ополченцев. Мол, больно лютуют.

- Так это не войско, - отвечает Кутузов. - Сегодня они в строю, завтра опять разошлись по сёлам. Какой с ополченцев спрос!..

А сам про себя: "Молодцы ополченцы".

Ясна Лористону бесплодность его речей, стал говорить о мире.

Посмотрел Кутузов на Лористона:

- Я хоть сию секунду.

Обрадовался Наполеонов посыльный:

- Вот и наш император желает.

Развёл Кутузов руками:

- Только я ведь всего солдат. Хожу под царём и богом.

- Но ваше слово... Ваш сан главнокомандующего...

- Я хоть сегодня, - опять повторил Кутузов. (А сам состроил в кармане фигу.)

Уехал ни с чем посыльный. Провожает его Орлов, опять говорит о погоде.

Трясётся Лористон в седле. Вид унылый, насупился. Рассмеялся Орлов:

- Ба, да оно ведь и вправду, видать, погода сегодня для нас хорошая.

ТАРУТИНО

Понял Кутузов после посещения Лористона, что дела у французов плохи. Дал под Тарутином бой.

Опять загремели пушки. Скрестились штыки и сабли. Сила на силу опять пошла.

Проиграли французы бой. 36 пушек досталось русским.

Дня четыре спустя после битвы прапорщик Языков с казачьим отрядом находился в разведке. Обнаглели совсем казаки, к самой Москве подъехали.

Стоят, смотрят на спалённый город:

- Вот она, наша страдалица...

Дождик капает осенний. Хотя и тепло и безветренно. Где-то раздался собачий лай.

- Ты смотри, а говорят - французы псов всех поели!

- Этот хитрый, видать, убежал.

- Да-а, пропала Москва-красавица...

- Дура, о мёртвых плачь! Не смертник Москва - отстроится.

Перешёптываются казаки. Вдруг слышат - страшный грохот и взрыв долетает из города. Переглянулись донцы, покосились на командира. Любопытство в душе казацкой. Переглянулись, помчались к Москве.

- Эх, была не была! Бог не выдаст - свинья не съест. На то и разведка.

Влетели они в пустынные улицы города. Ни французов, ни жителей. В молчанье лежат развалины. Лишь цокот от конских ног в тишине, как в гробу, отдаётся. Понеслись всадники к центру. Доскакали до самой Ордынки, почти к Кремлю. Нигде не видать французов.

Попался какой-то старик.

- Эй, борода, где басурманы?

- Ушли, ушли из Москвы французы. Ушли поутру, родимые.

Больше месяца пробыл Наполеон в Москве. Ждал император от русских посыльных с миром. Не явились к нему посыльные. Сам послал Лористона. Не привёз согласия на мир Лористон. А тут ещё бой под Тарутином. Да скоро зима. Да голод идёт по армии. Что же, как в мышеловке, сидеть в Москве. Нет, пока есть силы, пока не поздно - скорее домой. Ушли французы бесславно, как тень, из Москвы.

Узнали казаки небывалую новость, забыли про грохот и взрыв, завернули коней, стрелой понесли долгожданную весть Кутузову.

Потом и про взрыв, конечно, узнали. Злопамятен Наполеон. Мстит за свои неудачи. Приказал, уходя, взорвать, не жалея, Московский Кремль. К счастью, погибло немногое. Пошедший дождь загасил фитили.

Выслушал Кутузов доклад Языкова, перекрестился:

- Свершилось. Вот оно, неизбежное... Спасена отныне Россия.

Потом повернулся к селу Тарутину:

- Спасибо тебе, Тарутино!

ВЫСШИЙ ПОЧЁТ

Весть о том, что Наполеон ушёл из Москвы, как мяч о стенку, ударяла и отлетала. Верят - не верят в неё солдаты. Нужно верить - не верится.

- Ушёл?!

- По собственной воле!

- Не может быть!

- Побожись!

Однако что же тут с правдой спорить. Всё тут яснее ясного. Всё тут белее белого. Ступай, посмотри Москву.

Собрались солдаты в круг, стали хвалить Кутузова:

- Ай да старик Кутузов!

- Кутузов - тёртый калач!

- Кутузов - стреляный воробей!

- Провёл, обхитрил... Как сурка, Бонапарта из первопрестольной выжил!

Слушает унтер-офицер солдатские разговоры.

- Эй, вы, какой же фельдмаршал вам воробей?

Смутились солдаты:

- Да это же к слову. Орёл наш Кутузов!

Вспоминают солдаты, как уходили тогда из Москвы по Яузскому мосту и не кричали "ура" Кутузову, - совестно.

Ещё роднее, ближе стал им теперь Кутузов. Все норовят увидеть фельдмаршала, исправить свою ошибку.

Куда ни покажется главнокомандующий - всюду "ура" и "ура". Ну, право, хоть сиди под замком в избе, не высовывай нос из штаба.

Но и этого мало солдатам. Собрались, явились к Кутузову:

- Михайла Илларионович, ваша светлость, не гневись на нас, батюшка... Тогда у Москвы-реки...

Прослезился Кутузов:

- Ступайте. Нет на душе обиды. Я и сам бы тогда молчал.