Птица солнца

Хай бежал по караванной дороге, обгоняя пыльных путников, которые отходили в сторону, узнавая его.

— Молись за нас, избранник бога.

— Баал да благословит тебя, угодный Баалу.

На полпути от озера к городу легионер, сопровождавший Хая, воскликнул чистым голосом:

— Прости, высокорожденный, я не в силах идти дальше.

Колени его подогнулись, он зашатался, лицо исказилось от боли в разорвавшемся сердце. Он упал ничком и застыл: он умер, еще не коснувшись земли.

Хай Бен-Амон бежал один, и городская стража увидела его издали. Врата Опета раскрылись перед ним.

Танит разбудили чьи-то нежные руки. Рядом с постелью горел светильник, к ней склонилась Айна. Танит увидела беззубую улыбку, из сети морщин на нее смотрели обезьяньи глазки.

— Дитя, ты не спишь?

— Что случилось, Айна? — Танит быстро села при виде этой улыбки. Дух пророчицы взметнулся, как искры над костром.

— Он вернулся! — торжествующе сказала Айна. — Хай?

— Да, избранник бога вернулся.

— Ты уверена?

— Об этом кричат на улицах. Весь город взбудоражен. Говорят, он пробежал от Заната до Опета за три дня, загнав до смерти пятнадцать человек, которые его сопровождали. У них разорвались сердца, и они остались лежать на дороге.

— Ох, Айна. — Танит обняла старую жрицу, прижав ее к груди. — Он пришел так быстро, значит он знает.

— Да, дитя. Конечно, знает. Иначе зачем так спешить? Один из легионеров доставил ему мое послание. Он знает. — Айна убежденно кивала. — Он знает!

— Где он сейчас? — Танит возбужденно смеялась. — Ты знаешь, где он?

— У царя. Отправился прямо во дворец.

— О, слава богине и всем богам, — выдохнула Танит. — Он сразу начал использовать свое влияние на Великого Льва. Как ты думаешь, у него получится, Айна? Царь изменит решение?

— Конечно, дитя. Разве ты сомневаешься? Если Хай Бен-Амон что-то задумал, он даже Баала заставит изменить решение.

— О, как я счастлива, матушка! — Танит прижалась к Айне, и они утешали друг друга. Наконец Танит отстранилась. — Иди к нему, Айна. Жди у дворца. Расскажи ему все и возвращайся ко мне. — Когда Айна уже хотела выйти, Танит окликнула ее. — Скажи, что я его люблю. Скажи, что я люблю его больше жизни — и больше всех богов.

— Тише, — сказала Айна, — тише, дитя. Кто-нибудь услышит.

Оставшись в одиночестве, Танит легла и улыбнулась.

— Неважно, — прошептала она. — Хай здесь, и все остальное неважно.

Ланнон слушал Хая с растущим ужасом. Когда Хай без предупреждения появился среди ночи, первой мыслью Ланнона было, что он узнал о завтрашнем жертвоприношении. Ланнон хотел отказать Хаю в приеме и задумался, как бы ускользнуть от незваного гостя, но пока он думал, Хай миновал растерянных протестующих стражников и ворвался в спальню Ланнона.

Ланнон, нагой, встал от своей младшей жены. Гневные слова замерли у него на губах, когда он увидел, в каком состоянии Хай.

— Прости, государь, у меня ужасные новости.

Ланнон смотрел на него. Грязная, пыльная одежда, нечесаная борода и волосы, страшно исхудавшее лицо и дикие запавшие глаза в темных глазницах.

— Что случилось, Хай? — Он быстро подошел к жрецу и по-братски поддержал его.

Той же ночью собрался Совет девяти. В напряженном молчании слушали они доклад Хая. Только когда он прохрипел последние слова и устало откинулся на скамье, начались поиски виновных, взаимные обвинения, выражения сомнения и жалости к себе.

— Нам сказали, что он убит у Сетта!

Хай ответил:

— Вам сказали только, что я уничтожил у Сетта тридцать тысяч рабов. Его я не называл.

— Но как ему удалось создать такую армию? Кто в этом виноват?

Хай сказал:

— Она собиралась вдали от наших границ. Виновных нет.

— А как же шахты? Нужно защитить их.

Хай устало улыбнулся:

— Защитим.

— Почему на границе только один легион?

Хай мрачно ответил:

— Потому что вы отказались выделить деньги на содержание второго.

Они стали забрасывать его вопросами, прорывая ими туман усталости.

— Как тебе удалось пройти невредимым через территорию врага?

— А ведь этот Тимон был твоим подопечным.

— Ты его хорошо знаешь, ты сам его учил.

Хай взглянул на Ланнона.

— Довольно! — Голос Ланнона положил конец спорам. — Избранник богов объявил военное положение на всей территории империи. Он показал мне копии приказов, и я собираюсь утвердить их.

— А не подождать ли? — Это, естественно, Филон. — Не слишком ли мы торопимся?

— А чего ждать? — спросил Хай. — Пока тебе не взрежут живот копьем и не оскопят?

Незадолго до рассвета Ланнон подписал все приказы и распустил Совет девяти со словами:

— Встретимся в полдень, по завершении последней церемонии Плодородия Земли. Вооружитесь и позаботьтесь о своих семьях.

Когда они остались одни, он мягко сказал Хаю:

— Спи здесь. Больше ты ничего не можешь сделать.

Но он опоздал. Хай уже спал, положив голову на стол. Ланнон поднял его и, как ребенка, отнес в комнату для гостей. Он поставил у входа стражника.

— Никто не должен разбудить угодного Баалу, — приказал он. — Никто! Ты понял?

Светало. Через несколько часов состоится жертвоприношение, а Хай спит сном, похожим на смерть, и сон этот может продлиться несколько дней. Ланнон пошел умываться и одеваться к церемонии.