Птица солнца

Когда наконец он удалился в опочивальню отдохнуть, то лечь не успел – прибыли четыре старшие принцессы в возрасте от шести до десяти лет. Сломив слабое сопротивление рабов, они по праву вторглись в его комнату.

Хай со вздохом отказался от отдыха и послал за лирой. Когда он запел, рабы один за другим начали пробираться в комнату и тихо садиться вдоль стены. Хай Бен-Амон снова был дома.

В 533 году от основания Опета, шесть месяцев спустя после того, как он взял Великого Льва и доказал свое право на трон, Ланнон Хиканус, глава дома Барки, оставил город Опет и начал марш вдоль границ – исполнение этого обычая делало его полноправным царем. Весной ему исполнилось двадцать девять, он был на год старше своего верховного жреца.

Он выступил в поход, взяв с собой четырех еще бездетных жен в надежде за время двухлетнего путешествия зачать с ними детей. С ним шли два легиона, по шесть тысяч гоплитов, легкой пехоты, топорников и лучников в каждом. Легионы состояли главным образом из вольноотпущенников юе под командой военачальников из благородных семейств Опета, организованы были по римскому обычаю, заимствованному Ганнибалом во время войны в Италии: в каждом легионе десять когорт, в каждой когорте шесть центурий. У всех легионеров кожаные нагрудники, конические железные шлемы и круглые кожаные щиты, усаженные бронзовыми розетками. На ногах кожаные поножи и сандалии. Маршируя, легионеры пели.

Военачальники выглядят более величественно, сообразно своему благородному происхождению. Доспехи у них бронзовые, плащи из тонкой ткани, пурпурные и красные. Они шли во главе своих отрядов.

Кавалерии не было. За 500 лет ни одна попытка привезти с севера лошадей не увенчалась успехом. Большинство животных не выдерживали морского пути, а те, что выживали, вскоре после прибытия в Опет погибали от загадочной болезни, от которой шкура становилась жесткой, а глаза превращались в кровавое желе.

Кавалерию заменяли слоны. Эти огромные злобные звери вселяли ужас в сердца врагов Опета, когда налетали на них, лучники же, сидящие в башнях на их спинах, осыпали неприятеля тучами стрел. Но разъяренные слоны могли внести не меньшее смятение и в собственные ряды, а посему их погонщиков вооружали деревянными молотками и пиками – их загоняли в мозг взбесившегося животного. Ланнон взял с собой двадцать пять боевых слонов.

С ним отправился верховный жрец, с десяток жрецов низшего ранга, а также механики, врачи, оружейники, повара, рабы и большая толпа сопровождающих: старатели, игроки, заговорщики зубов, продавцы напитков и продажные девки. Караван волов, везущих палатки и продовольствие, растянулся на семь миль, а длина всей громоздкой колонны составляла не меньше пятнадцати миль. Это не создавало помех при движении по большим незаселенным травяным равнинам, где достаточно воды и травы. Но Хай Бен-Амон, стоя на невысоком холме рядом с царем и глядя на бесконечную колонну, ползущую с севера, задумался о той поре, когда, сделав огромный круг, они вновь повернут на север и двинутся вдоль большой реки. Такое сосредоточение богатств будет сильным искушением для отрядов воинственных дикарей из неведомых земель за рекой. Он сказал Ланнону о своих опасениях, и тот рассмеялся, щуря на солнце бледно-голубые глаза.

– Ты рассуждаешь как солдат, а не как жрец.

– Я и то, и другое.

– Конечно. – Ланнон положил руку ему на плечо. – Иначе ты не командовал бы Шестым легионом. Что ж, Хай, я много думал об этом походе. В прошлом в таких походах лишь растрачивали время и сокровища Опета. Теперь все будет иначе. Я намерен извлечь из своего похода прибыль.

Это волшебное слово, которое в Опете одинаково хорошо понимали все: аристократы и простолюдины, цари и жрецы, вызывало у Хая улыбку.

– Я намерен действовать по-другому. В Южном царстве мы будем охотиться. Такой охоты еще не бывало. Мясо прокоптим, высушим, засолим и продадим жителям и в копи кормить рабов. Будем также охотиться на слонов. Мне хочется довести число этих зверей в армии до двухсот, чтобы не опасаться угрозы с севера, о которой ты мне напомнил.

– А я гадал, зачем столько пустых повозок.

– Они наполнятся, прежде чем мы снова повернем на север, – пообещал Ланнон. – А когда будем проходить через сады Зенга, я сменю там гарнизоны. В войсках, слишком долго задержавшихся в одном месте на постое, воцаряются лень и разложение. В Зенге я встречусь с послами дравов с востока и возобновлю договор с ними.

– Но как же север? – Хай вернулся к волновавшему его вопросу.