Птица в клетке. Письма 1872–1883 годов

Этот набросок с изображением [кафе] «Au charbonnage» в действительности ничего собой не представляет. Но почему я невольно сделал его? Потому что мне встречается очень много таких людей, работающих на шахте, и воистину это особый народ. Строение находится недалеко от Треквега, на самом деле это маленькая забегаловка рядом с большой шахтой, куда рабочие заходят в обеденный перерыв, чтобы съесть кусок хлеба и выпить кружечку пива.

Еще будучи в Англии, я пытался устроиться на угольные шахты, проповедником для рабочих: тогда от меня просто отмахнулись, сказав, что [для этого] мне должно быть как минимум 25 лет. Тебе наверняка известно, что одно из главных положений или истин не только Евангелия, но и Библии в целом – это «Свет, который зарождается в темноте». От тьмы к свету. Но кто действительно стремится к нему, кто чувствителен к этому? Опыт показывает, что те, кто работает в темноте, в сердце земли, в том числе шахтеры в черных каменных шахтах, очень восприимчивы к слову Евангелия и верят в него. И вот на юге Бельгии, в Геннегау, между Монсом и границей с Францией, есть место под названием Боринаж, где живет особый народ, который работает на многочисленных угольных шахтах. Это и прочие сведения о них я почерпнул в одной книге по географии:

Les Borins (habitants du Borinage, pays au couchant de Mons) ne s’occupent que de l’extraction du charbon. C’est un spectacle imposant que celui de ces mines de houille ouvertes à 300 mètres sous terre, et où descend journellement une population ouvrière digne de nos égards et de nos sympathies. Le houilleur est un type particulier au Borinage; pour lui le jour n’existe pas, et sauf le Dimanche, il ne jouit guère des rayons du soleil. Il travaille peniblement à la lueur d’une lampe dont la clarté est pâle et blafarde, dans une galerie étroite, le corps plié en deux, et parfois obligé de ramper; il travaille pour arracher des entrailles de la terre cette substance minérale dont nous connaissons la grande utilité, il travaille enfin au milieu de mille dangers sans cesse renaissants mais le porion Belge a un caractère heureux, il est habitué à ce genre de vie, et quand il se rend dans la fosse, le chapeau surmonté d’une petite lampe destinée à le guider dans les tenèbres, il se fie à son Dieu Qui voit son labeur et Qui le protège, lui, sa femme et ses enfants. Ses vêtements se composent d’un chapeau de cuir bouilli, d’une veste et d’un pantalon de toile[64].

Итак, Боринаж расположен к югу от Лессина, где находятся каменоломни.

Я мечтал отправиться туда в качестве проповедника. Трехмесячный испытательный срок, установленный господами де Йонге и преподобным Питерсеном, уже истекает. Павел провел три года в Аравии перед тем, как стал проповедником и начал совершать свои великие миссионерские путешествия. Если бы я года три поработал в подобном месте, в глуши, учась и наблюдая, то, вернувшись оттуда, был бы способен поведать миру то, что поистине стоило бы услышать; говорю это со всей скромностью и все же откровенно. Если Господу будет угодно и жив буду, я закончу [подготовку] лет в тридцать и тогда стану более искусным в своем ремесле и лучше подготовленным к этой работе, чем сейчас. Я пишу тебе об этом еще раз, хотя мы уже об этом говорили. В Боринаже существуют всевозможные маленькие протестантские общины, кроме того, разумеется, там есть школы, я молю Бога, чтобы Он направил меня в такое место, где я мог бы служить проповедником, так, как мы обсуждали, – неся Евангелие беднякам, то есть тем, кто нуждается в этом и кому это так хорошо подходит, – и в будние дни посвящая свое время образованию.