Птица в клетке. Письма 1872–1883 годов

С конца апреля 1881 года Винсент живет у родителей в Эттене. Здесь он много практикуется в рисовании пейзажа и фигуры, нанимая для позирования местных жителей. Ненадолго оказавшись в Гааге, он посещает музеи и выставки, а также навещает Антона Мауве – преуспевающего художника гаагской школы, женатого на кузине Винсента со стороны матери Йет Карбентус.

В Эттене Винсент безответно влюбляется в Корнелию (Кее) Фос-Стрикер – недавно овдовевшую дочь пастора Стрикера, приехавшую погостить у его родителей. Родители, шокированные настойчивостью сына по отношению к их переживающей траур гостье, просят его уехать.

На три недели Винсент отправляется в Гаагу, где под руководством Мауве начинает осваивать масляную живопись и акварель. Однако по возвращении в Эттен между ним и отцом вновь происходит серьезная размолвка, и Винсент вынужден срочно покинуть дом родителей.

170 (148). Тео Ван Гогу. Эттен, пятница, 5 августа 1881

Дорогой Тео,

я очень рад, что ты вновь побывал здесь и мы вновь смогли поговорить обо всем. Мне все еще жаль, что у нас не было возможности провести больше времени вместе. Не потому, что я придаю большое значение самим разговорам: я имею в виду, мне бы хотелось, чтобы мы знали друг друга лучше и стали ближе, чем сейчас. Это, а также то, о чем мы с тобой говорили в последние минуты на станции, в основном занимало мои мысли, пока я возвращался из Розендала, проводив тебя. Но возможно, ты сам не помнишь, о чем мы говорили. Я рад, что в твоем сегодняшнем письме ты даешь мне надежду, что пройдет не так много времени, прежде чем ты вернешься.

Разумеется, я уже полностью поправился; на следующий день после твоего отъезда я не вставал с постели и еще раз переговорил с доктором ван Генком, толковым практичным человеком, не потому, что я считаю эту незначительную болезнь достойной внимания, а скорее потому, что в целом, будь я болен или нет, время от времени люблю переговорить с врачом, желая убедиться, что все в порядке. Если время от времени слышать здравое и разумное мнение о своем здоровье, то, думается мне, у тебя постепенно сложится гораздо более ясное представление об этом, и если приблизительно знать, чего следует избегать и каких предписаний придерживаться, тебя не увлечет за собой поветрие всевозможных бессмысленных рассуждений о здоровье и болезни.

Я продолжаю усердно зарисовывать из «Exercices au fusain»[76] на привезенной тобой бумаге энгр. Это занятие стоит мне больших усилий. Гораздо интереснее зарисовывать что-нибудь с натуры, чем подобный лист из Барга, но все же я сам поставил себе задачу нарисовать их еще один, последний раз. Будет нехорошо, если, рисуя с натуры, стану уделять слишком много внимания деталям и упущу из виду что-то важное. Это слишком часто происходило с моими последними рисунками. И поэтому я хочу вновь изучить методику Барга (который работает с помощью широких, массивных штрихов и простых тонких контуров). Пока я откажусь от рисования на природе, а когда через некоторое время к нему вернусь, мой взгляд на вещи будет более ясным, чем раньше.

Я не знаю, читаешь ли ты английские книги. Если да, очень рекомендую тебе «Шерли» писательницы Каррел Белл, которая также написала «Джейн Эйр». Она прекрасна, как картины Милле, Боутона или Херкомера. Я нашел ее в Принсенхаге и прочел за три дня от корки до корки, хотя это довольно толстая книга.

Я желаю всем обладать тем даром, которым я постепенно овладеваю: способностью без труда прочесть книгу за короткое время и сохранить о ней яркое впечатление. Чтение книг – как рассматривание картин: нужно не сомневаясь, не колеблясь, веря в свое дело, восхищаться тем, что прекрасно.

Я занимаюсь тем, что постепенно привожу в порядок свои книги: я слишком много прочел, чтобы не продолжать и дальше систематически знакомиться с современной литературой, хотя бы в какой-то мере.

Порой мне очень жаль, что у меня так мало знаний, например по истории, в особенности по современной. Ладно, сожалением и бездействием делу не поможешь, нужно продвигаться вперед, вот что следует делать.