Птица в клетке

— Я еще не решил, стоит ли мне верить лонгийцу. Больно самоуверен он для человека, столько лет доверявшего Юрию. — Владимир резко рассмеялся и поднялся. — Олег, проводи барышню до ее покоев… Трион, прогуляйся с ними, а то Олег несколько поплыл. Того и гляди придется отправить его на очистку.

На мгновение мне стало жаль Олега: не знаю, что это за очистка, но его такая перспектива явно не порадовала.

Нижинский потерял ко мне интерес, и Олег с Трионом, плотным темноволосым крепышом, провели меня по безликим корабельным коридорам до каюты. Там показали, как пользоваться ионным душем, на что нажимать, чтобы появились стол, кровать и прочие мелочи, которые обычно приводили меня в отчаяние. Я восхитилась: насколько эти гардарики хорошо понимают нас, эсперов! Если бы не типы вроде Владимира или такие прохвосты, как Юрий, на их планете, наверное, можно было бы жить.

Оставшись одна, я тут же сняла грязную одежду, приняла душ и переоделась в уродливый, но удобный комбинезон. Попыталась заснуть, но беспокойство за Алану, оставшуюся наедине с Нижинским, мешало мне спокойно лежать.

Когда дверь открылась, я наворачивала уже тысячный круг по каюте. Зашла доктор на своих двоих, что несказанно меня обрадовало. Я не любительница объятий (если это, конечно, не Ядгар), но сейчас я не удержалась и обвила женщину руками. Алана показалась не живой женщиной, а статуей. Стоило ее коснуться, как на меня хлынули боль, отчаяние и беспомощность, а вслед за ними мысли — в основном о смерти как избавлении от мук и решении всех проблем. Кронберг, всегда казавшаяся мне оплотом рассудочности, которая, даже столкнувшись с предательством возлюбленного, сохранила силу духа, сейчас просто агонизировала внутри. Я боялась, что ее изобьют, что Владимир изнасилует ее, но он оказался любителем гораздо более изощренных пыток. Ее допрашивали, почти не прибегая к физическим методам, но практически вывернув сознание наизнанку.

— Что такое? — спросила она, вытирая покрасневшие от слез глаза грязным рукавом.

— Вы… я слышу ваши мысли.

— Капитан отключил чип, сказал, что это подарок для тебя, — вяло ответила Кронберг.

В тот момент я не вникла в суть «подарка». Но хватило и ночи рядом с Аланой, чтобы оценить всю его изощренность.

Пожалуй, это была худшая ночь в моей жизни. На протяжении нескольких часов, несмотря на усталость, я не могла сомкнуть глаз, а когда все же заснула, погрузилась в кошмары — судя по содержанию, принадлежали они не только мне. Понять, что было моим, а что привнесла в мои сны Кронберг, было нелегко. Как и ей: неосознанно я тоже транслировала ей свои видения.

— Мне снился голый старик, огромный как дом, — услышала я первое, когда Алана открыла глаза.

— У него то и дело отваливалась нижняя челюсть?

— Да. И он говорил что-то вроде «время…

— …развлекаться». Я помню. Мой первый хозяин. Он раньше мне часто снился.

До того как мы с Ядгаром стали спать в одной постели. Удивительно, сейчас я это поняла: рядом с Альге мои детские кошмары на самом деле отступали.

— И он всегда пытается тебя съесть?

— Всегда. И иногда ему это удается, — тихо ответила я. — А то место, где разверзается земля и оттуда выползают сотни змей… Оно реально?

Доктор криво улыбнулась.

— Частично. Я до пяти лет росла на космической станции, и когда впервые спустилась на планету, для меня это оказалось шоком. В тот день я ушла из дома и заблудилась. Упала в какой-то овраг, не глубокий, но испугалась сильно. Там не было змей, как мне сказали, лишь тонкие корни дерева анаим. Да и змей-то я впервые увидела за неделю до этого — в городском террариуме. Но в моих воспоминаниях все причудливо перемешалось.

Алана ушла приводить себя в порядок, а я осталась сидеть на кровати, бездумно глядя в стену. События последних дней истощили мое тело, а я ведь так окончательно и не выздоровела после падения. Настроение колебалось где-то между «чтоб вы все сдохли» и «убейте меня, пожалуйста». Но мой разум в кои-то веки был необыкновенно ясен. Хотя я бы предпочла тешиться иллюзиями: «Все будет хорошо. Тебя обязательно спасут».

Нет. Лимит моей удачливости закончился после покушения на меня Анхелы. Теперь можно надеяться не на везение, а только на расчет.

«Подумай, Эрика, хорошо подумай. Ты знаешь людей. Все их страсти, все слабости. Неужели стоит лишиться возможности применить дар, и ты становишься беспомощной? Тебе не обязательно читать мысли Владимира, чтобы знать, о чем он думает. Власть, контроль. Вот чем обычно одержимы типы вроде него… А ты всегда умела пользоваться чужими слабостями».

— Что ты там шепчешь себе под нос? — спросила Алана, возвратившаяся из душа. Это ее не особо волновало, я знала, но необходимость отвлечься от собственных мыслей толкала на разговор.

— Да так, пытаюсь себя подбодрить. Можно спросить?

Кронберг вяло пожала плечами.

— Валяй.

— Что… что произошло, когда вы были у капитана корабля?

Алана вздрогнула.

— Он просто отключил чип.

— Просто?

— Да! Может быть, задал несколько вопросов.

— И вы ответили на них?

— Я… я не помню.