Птица в клетке

Под чужим небом, на чужой земле они встретились снова. Ядгар ожидал, что Эрика будет удивлена, растеряна и, быть может, испугана. Поэтому ему хотелось, чтобы их встреча произошла в безопасном для нее месте. Он пришел как обычный человек, чтобы просто поговорить — без запугиваний или унижений.

А сейчас уже жалел, что отказался от первоначального, не очень рационального, но более удобного для него плана. Всего-то и нужно было выкрасть девушку во второй раз и притащить к себе на корабль, хочет она того или нет. Так было бы и проще, и легче. Как минимум не пришлось бы наблюдать, как полуодетую Эрику таскают на плечах двое не менее раздетых мужчин. И пожалуй, не заметь она его, то не удержался бы и вмешался. В тот момент самым большим желанием Альге было оторвать руки молокососу, что осмелился прижимать к себе его женщину. Вероятно, он все-таки исполнит свое желание, но позже. Когда у Эрики не будет возможности об этом узнать. Потому что, как бы он ни злился, причинять ей боль не хотелось. Как и показывать себя безумным ревнивцем.

Ядгар не помнил момента, когда ему стало не все равно, что Эрика о нем думает, но игнорировать сей факт уже не мог. Как и то, что его чувства — не просто страсть, которая со временем и расстоянием угасает, а нечто большее. Почему при взгляде на девушку в мокрой одежде, потерянно сидевшую в круге света от фонаря и обнимавшую себя за плечи, он испытывал такую нежность и такую печаль?

Как же он скучал! Но разве ей скажешь об этом? Она услышит, несомненно. И поймет. Но едва ли примет.

Он позволил себе коснуться ее загорелой кожи, пробежаться пальцами по девичьей шее, покрытой тонким светлым пушком у кромки волос. Когда-то он оставлял на этой коже синяки, а сейчас и царапину побоялся бы нанести. Обнаженные плечи были так беззащитно хрупки, что хотелось их спрятать.

— Тай Альге?

Как же его злило, что она почти никогда не называла его по имени. Лишь лаская гибкое тело, доводя девушку до исступления, он мог сорвать с ее губ не равнодушное «тай Альге» или почти издевательское «мой господин», а свое имя.

Ему следовало бы быть снисходительно-небрежным или же уверенно-ироничным. Вместо этого он почти признался в том, как его задело, что она была там, с другими, столь счастлива и раскованна.

— Ожидала кого-то другого? Или, может, для тебя привычно позволять незнакомцам до себя дотрагиваться?

Прежняя Эрика ни за что бы не стала отвечать на такой вопрос — защищаясь или признавая свою вину. Она всегда умела уходить от прямого ответа, менять тему, но так, что он не мог обвинить ее в открытом неподчинении. Однако Ядгар забыл, что она умела и удивлять.

— Когда вы рядом, тай, мне хочется, чтобы только вы касались меня, — волнующе низким и хриплым голосом произнесла Эрика.

Запрокинула голову, точно на самом деле проверяя, он ли это. Ее губы были заманчиво приоткрыты, соблазняя на поцелуй, и Ядгар, не в силах удержаться, склонился ниже…

И именно в этот момент девушка звонко чихнула. Ее голова рефлекторно дернулась, и темноволосая макушка врезалась в его подбородок, заставив прикусить язык. Последнее — к счастью, иначе Ядгар вряд ли сдержал бы готовые вырваться ругательства. Понадобилась почти минута, чтобы прийти в себя.

— За что ты так меня ненавидишь? — из-за прижатой ко рту руки и ноющей боли в языке немного неразборчиво спросил он.

— О, на это есть много причин, но у меня плохая память, чтобы вспомнить их все.

Ядгар опустил взгляд на Эрику, забравшуюся с ногами на скамейку и трогательно взиравшую на него снизу вверх, и с удивлением увидел, что уголки ее губ подрагивают, а на дне ореховых глаз притаились смешинки. Да она смеялась над ним!

— Почему ты не сообщила, что у тебя все хорошо? Я волновался. — Альге не выдержал и признался в том, что раньше не сказал бы и под пытками. То, что так долго его мучило. Обычно молчаливый, сейчас он не мог остановиться. — Я думал, что ты на Гардарике, и не мог поверить, что вы до нее не добрались. Думал, меня обманывают, скрывая тебя. Чуть не развязал войну между Космосоюзом и Независимыми мирами… Ты не поверишь, сколь многие — и с той и с другой стороны — готовы были в ней участвовать.

— Елене Прекрасной и не снилось такое внимание, — необычайно легкомысленно ответила Эрика, кажется, нисколько ему не веря.

— Кому? А-а-а, неважно… — Он не сдержался и, схватив ее за талию, поднял и привлек к себе. — Я искал тебя везде как безумный, а ты…

Ядгар замолк, заметив, что из глаз ее льются слезы, а губы дрожат.

— Плакса, какая же ты плакса, — устало пробормотал он, бережно подхватывая ее на руки и прижимая к себе.

Он обогнул скамейку и сел, устраивая на коленях свою драгоценную ношу. Распахнул легкую вельхийскую куртку, укутал замерзшую девушку и поцеловал ее — так нежно и мягко, как только мог. Поцелуй оказался с привкусом крови и слез.

Сказать по правде, в их отношениях хватало и того и другого. Так много боли, так много недоверия. Разве могли его поцелуи стереть все это? Разве могло что-то измениться лишь от простого соприкосновения губ?