Птица в клетке

Видя, что я еще сомневаюсь, падре заметил:

— Ты весьма осторожна и недоверчива. Удивительно для человека, которому можно не полагаться на слова.

— То, что чувства сложно обмануть, не значит, что это невозможно.

Взгляд священника стал серьезнее.

— Если есть опасения в моей благонадежности, то лучше сообщи об этом, хотя бы императору. Не скажу, что буду очень рад проверке, но скрывать мне действительно нечего. Или ты уже сказала ему о моем «чипе от телепатов»?

— Я не осмелюсь беспокоить императора такими мелочами.

Жизнь у Нибеля научила меня одной простой вещи: полезно знать как можно больше о тех людях, которые тебя окружают, но вот делиться этим со своим хозяином следует не всегда. Информация дорого стоит. Расскажи я Альге о том, что Альварес недоступен для «чтения», и что? Разве от этого что-то в моей жизни изменится? Нет, гораздо полезнее было оставить знание пока при себе и понаблюдать за падре. Если Альварес действительно настроен по отношению ко мне так благожелательно, как мне кажется, то лучше, чтобы это так оставалось.

Я должна заручиться его доверием… при этом все же ему не доверяя. Он здесь не ради того, чтобы убить меня, — везде понатыканы камеры. Но вот прослушивалась лишь одна комната — Замира. А значит, я в полной безопасности и могу говорить свободно. При этом держа в голове тот факт, что падре может доложить обо всем Анхеле… Но уж в ее-то мыслях покопаться я еще успею.

— Кстати, я ведь хотел поговорить с тобой не только о способностях эспера. Этот вопрос крайне любопытен, но меня волнует несколько иное. Эрика, ты ведь не лонгийка?

— Нет.

— Тогда, возможно, ты христианка и была крещена?

Вполне закономерный вопрос от священника, но все же он застал меня врасплох. Никогда особо не задумывалась о религии. Христианка ли я?

…Одно из самых ярких впечатлений моего детства — как я впервые оказалась на корабле работорговцев. Вот с меня грубо снимают одежду, осматривают… Я трясусь, мне холодно и страшно, и рука моя тянется к простому серебряному крестику на шее. Наблюдающий за осмотром человек с оружием замечает это и командует: «Все украшения снять». При стаскивании цепочки она путается в моих волосах, ее резко дергают, причиняя мне боль. Я трясущимися губами шепчу что-то. Молитву? Уже не помню…

Рука моя потянулась к шее, будто пыталась нащупать ту цепочку с крестиком.

— Да, я христианка. Но не по католическому образцу.

— Протестантка? — разочарованно вздохнул Альварес. — Хотя это не так страшно…

— Моя мама была с афинской колонии на Тайлете.

— О-о-о, я слышал о ней, — кивнул падре. — Община, в которой так и не признали объединение двух Церквей. Но знаешь, за неимением православного священника ты всегда можешь обратиться ко мне. Думаю, ты давно не была на причастии и исповеди, а это не очень хорошо для души. Здесь нет храма или костела, но для тайнэ Анхелы я буду проводить службу, и ты можешь присоединиться…

— Не думаю, что моя жена будет рада такой компании. А вы все занимаетесь миссионерством, да, падре?

Наверное, все-таки стоило предупредить Альвареса хотя бы взглядом, что мы уже не одни. Диего побледнел и поднялся с кресла, кланяясь императору. Но Ядгар не дал ему возможности сказать что-то в свое оправдание.

— Эрика, ты мне нужна. Пойдем.

Я послушно поплелась следом, недоумевая, почему Альге просто не прислал за мной охрану.

В коридоре мы столкнулись со спешащим доком. При взгляде на нас карие глаза Дали смешно округлились.

— Великий тай…

— А-а, Сафар… Опаздываете, — прохладно поприветствовал его император, проходя мимо и не останавливаясь. — Уберите там со стола.

Мой господин был не в духе, и не нужно было быть эспером, чтобы понять это.

Ядгар Альге

Девушка семенила за ним, не успевая приноровиться к широким шагам. Но это и хорошо. Сейчас вид ее испуганно-виноватого лица вызывал еще большее раздражение у Ядгара, а рядом с Эрикой это было чревато. Прежде всего — для нее самой. Если бы он только знал, как много мороки будет с этой рабыней…

То что? Отказался бы от своей затеи? Нет, она идеально подходила для его целей. Прошло всего две недели, а его сын, пусть и с трудом, но уже может общаться с другими людьми. А уж как Замир привязался к Эрике! Впрочем, она умудрялась найти подход к любому. Вчера и Кронберг, и Юрий после пикника поспешили к императору, чтобы убедить его более внимательно относиться к состоянию эспера. И что же он обнаружил, в очередной раз проверив видеокамеры больничной палаты? Несчастная жертва была довольна и радовалась жизни, а потом и вовсе исчезла из лазарета вместе с врачом, так и не вернувшись к себе. Найти Эрику было несложно — все данные о ее перемещении выводились на ручной ком. Осталось загрузить видео с террасы и убедиться, что девчонка успела найти себе новую, еще более неподходящую компанию.

Эта мысль вызвала новый приступ раздражения. Почему она не может просто тихо сидеть в своей комнате? Или в лазарете, раз так плохо себя чувствовала. Хотя последнее все больше казалось поводом для встречи с докторишкой…