Птица в клетке

— Да, мой сын — другое дело. В этом и проблема. Он смотрит на окружающую его реальность твоим взглядом, и так неверным. А если этот взгляд будет еще и затуманен кем-то другим, неважно, специально или нет…

— Я поняла. И знаю, что многое не могу дать Замиру.

«Но это можете дать вы, мой господин».

Вместо ответа Ядгар положил свою открытую ладонь на стол.

— Прикоснись ко мне, — с кривоватой улыбкой сказал он, зная, что его просьба заставит эспера вновь напрячься. И оказался прав. Эрика смотрела на его руку как на ядовитую змею, не торопясь дотрагиваться.

Император как ни в чем не бывало поднял свою чашку, сделал глоток уже остывшего чая.

— Вот видишь. Даже ты, идеально вышколенная выполнять приказы своего хозяина, не торопишься выполнять этот приказ. Я ведь не самый приятный человек для вас, эсперов? Меня боишься ты, меня ненавидел Лен… И сыну неприятно мое присутствие. Настолько, что я могу смотреть на него через стеклянную стену и видеокамеры, но не более.

Растерянность, тревога, жалость — эмоции Эрики нельзя было назвать приятными. Для обычного человека. Ядгар же, хоть и не наслаждался ими, но пробовал с искренним интересом человека, который сам не был способен их испытать. Я сказал, что твой взгляд — неверен. Хотя сам я не умею различать цвета и оттенки этого мира. Едва ли когда-нибудь император был так близок к признанию, что неспособность нормально чувствовать ограничивала его. Но если бы он и принял это, все равно никому не признался бы. Даже Эрике. Тем более Эрике.

Он кинул на нее оценивающий взгляд.

— Когда ты сможешь справиться с этой проблемой, когда я смогу вернуть себе сына, я буду считать, что ты выполнила свою часть сделки.

— Вашего сына нельзя исправить, — тут же отреагировала девушка. — Его дар — это не болезнь, которую можно вылечить.

Император спокойно кивнул.

— Я знаю. Значит, найди другой способ. Если хочешь быть свободной.

Играть на жажде свободы было нечестно с его стороны. Но раз только это могло зажечь взгляд Эрики, пока она рядом с ним, — значит, он будет нечестным.

Она взволнованно поднялась, обогнула стол и присела у ног Ядгара. Была так близко, что Альге почти задержал дыхание, опасаясь спугнуть девушку. Волнение и нетерпение окутывали ее, отражаясь во взгляде и неровном дыхании.

— Вы хотели, чтобы я коснулась вас… Позвольте мне сделать это сейчас.

Альге медленно кивнул, но в самый последний момент, когда ее ладонь была почти у его лица, перехватил руку, стараясь не задеть открытую кожу.

— Зачем?

«Чтобы понять, что затрудняет ваш контакт с эсперами, я должна узнать вас лучше. Пусть даже это… непросто».

— Разве это не опасно для тебя? Ты, возможно, еще не восстановилась после вчерашних событий.

— На моих способностях это никак не сказалось. У меня есть проблемы с контролем, но сейчас это поможет обеспечить нам более полный контакт. Чем больше я буду открыта, тем лучше.

Это был риск. Для Эрики в первую очередь. Но и для него тоже. Потому что он и так с трудом сдерживался, сверху вниз глядя на девушку. Ее беспомощно-трогательная поза у его ног была абсолютно невинна, но именно это и будило в Альге самые темные желания.

— Тогда нужно сделать по-другому. Я уже показывал тебе…

Вторая его рука легла ей на затылок. И прежде чем Эрика сделала попытку отодвинуться, он нагнулся и припал к ее губам. Жадно, почти грубо, не давая никакой возможности избежать поцелуя. В этот раз она и не сопротивлялась.

Все так знакомо. Прикосновения жестких губ, властные руки, не дающие отстраниться. И холодная пустота внутри, поглощающая и лишающая воли.

И все же было немного по-другому. Изменился ли Альге, стала ли я иной, но, не имея возможности укрыться, сдалась на волю пустоте и поняла, что раствориться в ней — не означает умереть. Потому что, отдав всю себя императору, я получила то что раньше мне было недоступно. Ядгар позволил изучать его, поддерживая и оберегая от самого себя… Мне все еще было страшно и одиноко, как маленькому ребенку, заблудившемуся в темноте, скрывающей монстров. Только теперь я знала, что хозяин этих чудовищ не позволит им съесть меня.

Сквозь пелену транса чувствовала, как меня подняли и посадили на колени. Руки скользили по спине, гладили волосы, касались нежной кожи на шее, порождая дрожь. Я не испытывала отвращения, как и удовольствия — все это жадно проглатывала пустота, ничего мне не оставляя. Но тело неожиданно инстинктивно отреагировало на прикосновения, на движения губ, на горьковато-терпкий запах Ядгара. Я прогнулась, прижавшись к нему еще ближе и ответила на поцелуй.

Вкус его губ, жар тела стали для меня защитой от нестерпимого холода чужого сознания, заполняя мою потребность в человеческом тепле. Возможно, это было всего лишь суррогатом того, что мне на самом деле требовалось, но разве я могла выбирать? Разве он мог дать мне больше?