Птице Феникс нужна неделя

Зал разразился аплодисментами. Дмитрий скривился при виде всех этих напыщенных рож в дорогих костюмах, женщин, чьи лица замерли в ботоксном оскале, вечно немытых и нечесаных операторов. Набившие оскомину физиономии политиков, известных журналистов. Какое убожество! Может, действительно ему нечего там делать, среди всех этих людей. Может, не надо ему рваться в мэры?

— София, дорогая, где же ты? — надрывался тем временем ведущий, напряженно вглядываясь в зал. Луч света выхватил пустое место, где должна была сидеть его жена. И растерянная Лиля рядом. Вот же ж дура, не могла выйти вместо Софии, что ли?

— У меня для тебя сюрприз, дорогая. Я знаю, почему ты прячешься. Ленишься, наверное, выходить на эту сцену дважды, стаптывать звездные ноги. Ладно, ладно, звезда моя, сегодня все ради тебя. Мы приготовили для тебя еще одну премию. Так, небольшую, скромненькую, пустячок. Всего лишь «Человек года». Она твоя. Иди сюда, птичка моя, не стесняйся. Ты это заслужила.

Дмитрий поперхнулся коньяком. Зал снова взорвался аплодисментами, некоторые, особо восторженные личности, начали вставать со своих мест, но София так и не появилась. Дмитрий щелкнул пультом — экран погас. Затем, оттолкнувшись от пола ногами, прямо на кресле, подкатился к выключателю и хлопнул по нему ладонью. В полной темноте он вернулся на свое место. Уличный фонарь, находившийся как раз на уровне его кабинета, отбрасывал тусклый свет. Этого было достаточно, чтобы разглядеть коньяк на столе и чертовых фламандцев. Дмитрий приготовился ждать.

Он недооценил свою жену. Когда он женился на Софии, она казалась потерянной после смерти первого мужа, какого-то иностранца, за которого она выскочила восемнадцатилетней, чтобы вырваться из трущоб, в которых выросла. Молодая вдова была прекрасна, черный цвет необыкновенно шел ей. Бледное лицо, зеленые глаза. Она казалась запорошенной инеем, когда они только начали общаться, и какая же лава страстей скрывалась под ним! Он вспомнил то сумасшедшее время, когда они сутками не вылезали из постели. Когда его бросало в дрожь от одного ее прикосновения. Тогда она была как все. Служила в небольшой конторе, делала скучную работу, и он гордился своей женой-красавицей. Он не учел одного — ее таланта и природной силы, которые все равно прорвались наружу. Такие люди проходят асфальтовым катком по судьбам других, оставляя после себя намертво забетонированную полосу, и остановить этот каток может только что-то более мощное. Скала, например. Он не был скалой. Так, жалкий холм.

Когда же он впервые начал ей завидовать? Когда ее дебютная книга разошлась немыслимыми тиражами и заняла первые строчки продаж? Его бизнес как раз лопнул в то время, и они остались без средств к существованию. Его средств. Поэтому они жили на ее гонорары. Она написала вторую книгу, третью, пахала как сумасшедшая. Говорила, что ей в радость, что она может его поддержать сейчас. Но он ей не верил. Своими тиражами она лишала его мужественности. Оставляла без яиц, как сказала бы Ольга. Он и увлекся Ольгой, потому что та с трудом освоила бухучет.

Зазвонил внутренний телефон. Дмитрий кинул взгляд на часы — ну что ж, быстро среагировали — прошло совсем немного времени. Он не ответил на звонок. В этом не было никакой необходимости. Он снова плеснул себе коньяк и попытался собраться с мыслями. Он ничего не знает. Они могут проверить его звонки — он муж в отчаянии, звонил ей постоянно. Почему не обратился в милицию? Знал про три дня. Может, стоит сказать о ссоре? Нет, о ссоре не надо. Дверь открылась. Двое мужчин, стоявших на пороге, могли бы не представляться.

— Дмитрий Сергеевич? Вечер добрый. — Старший мужчина в темном пиджаке подтянул к себе стул и сел без приглашения.

— Мне проехать с вами? — обреченно спросил Дмитрий и сделал еще один глоток.

— Не нужно. Пока мы просто хотим задать вам пару вопросов о вашей жене.

— А потом? — Дмитрий не сдержал кривую ухмылку.

— А потом будет зависеть от ваших ответов. — Мужчина попытался вежливо улыбнуться, но ему это плохо удалось.

Суббота Мартин, София

Они сидели на террасе гостиницы. Она с ноутбуком, полностью погруженная в магию слов и хитросплетения перипетий жизни героини. Пальцы, порхающие над клавиатурой в бешеном ритме, не успевали за мыслями. Она напоминала себе волшебную ткачиху, ткущую свое полотно с невероятной скоростью, которая боится перевести дух даже на секунду, чтобы не потерять нить, такую бесценную. Это была книга о зависти и предательстве, которые не имели ничего общего с любовью.