Птицеферма (СИ)

Пересмешник уже приплясывает у люка, обходит его так и эдак, примеривается.

— Если тут не только современное оружие, но и современные технологии, то если ты сейчас откроешь люк, может завопить сирена, — высказываюсь, пытаясь мыслить рационально. Тем не менее мне самой до ужаса хочется заглянуть внутрь, наплевав на безопасность.

Пересмешник оборачивается ко мне и подносит фонарь к своему подбородку — так детей пугают жуткими рожами; подмигивает.

— Или НЕ завопит, — после чего вкладывает пальцы в специальные углубления и тянет крышку на себя.

Никаких сирен; только ветер и шум реки.

— С ума сошел? — упрекаю.

Корчит гримасу.

— Не делай вид, что ты сама не мечтала туда заглянуть.

В ответ одариваю мужчину убийственным взглядом. Конечно мне хотелось посмотреть, что под крышкой, и он это прекрасно понимает.

Пересмешник заглядывает внутрь, подсвечивает фонарем. Делаю шаг поближе, потом еще. Мне и правда до ужаса любопытно.

Внутри стены уходящей вниз широкой трубы выстланы металлом; металлические скобы выполняют функцию лестницы. Металл. Не пластик. Что-то основательное, крепкое. И, куда бы ни вел этот ход, он уходит настолько глубоко, что свет фонаря не достигает дна и просто теряется в темноте.

— Может, спустимся? — вдруг предлагаю, отбросив осторожность.

В конце концов, это моя дурная привычка — все анализировать. Если мне осталось жить два дня, так, может, пора рисковать, не думая о последствиях?

Но Пересмешник мигом остужает мой пыл.

— Умирать я пока не планирую и тебе не советую, — возвращает крышку на место, отряхивает руки ладонь о ладонь. — Нам нужно больше информации.

Вздыхаю, но соглашаюсь.

Если я для себя уже все решила, то Пересмешнику и правда не стоит умирать из-за моего желания утолить любопытство напоследок.

— Завтра, перед состязаниями, я планирую, наконец, отоспаться. А после них можно и продолжить исследования.

— Хорошая идея, — поддерживаю уже без энтузиазма.

После испытаний он продолжит исследования без меня…

— Не спи, — мужчина подхватывает меня под руку. — Времени мало.

Согласна. Если те люди ушли исследовать шахты, то нам следует поторопиться, чтобы не столкнуться с ними и не разделить участь Чижа.

* * *

— Подсадить? — веселым шепотом предлагает Пересмешник, стоя под моим окном.

Мы молча пробирались до самого барака, боясь наткнуться на людей с оружием, и это первое, что он произносит с того момента, как мы отошли от реки.

Мне же не хочется разговаривать — нужно подумать о слишком многом.

— Сама справлюсь, — отказываюсь и, не медля, хватаюсь за выступ, подтягиваюсь. — Не торчи на свету, — шиплю уже сверху, свешиваясь через край подоконника.

— Как прикажешь, Джульетта, — усмехается Пересмешник и отступает от стены барака, пятясь.

И правда, свесилась, как с балкона, дура.

Корчу угрожающую гримасу и скрываюсь в комнате.

ГЛАВА 15

…Я в раздевалке. Металлические шкафчики с серийными номерами и панелями замков, открывающихся по отпечатку ладони. Круглые плоские лампы на потолке светят тусклым оранжеватым светом.

Сижу на длинной невысокой скамье. Снимаю с себя грубые ботинки и темно-серые брюки. Надеваю взамен них черные обтягивающие штаны, мягкие кроссовки на тонкой подошве. Один кроссовок, второй…

— Эй, Николс, — раздается надо мной голос, — чего это ты сегодня так рано?

Чувствую укол раздражения. Вскидываю глаза.

— Мейс, тебе-то что за дело?

«Лейтенант Мейси Плун», — гласит нашивка на груди жгучей брюнетки, подпершей плечом соседний с моим шкафчик. На лице девушки скучающе-презрительное выражение, а руки важно сложены на груди.

Не могу вспомнить, ни кто эта особа, ни что меня с ней связывало, но не сомневаюсь, что подругами мы не были.

А сознание цепляется за серую форму с шевроном на плече — белой буквой «П» в зеленом круге на синем фоне. Я только что сняла точно такую же.

— Да так, — коллега кривит губы, точь-в-точь как Кайра, когда пытается меня чем-нибудь зацепить. — Слышала, как твой дружок устроил шум в приемной у Старика.