Птицеферма

Протягиваю вперед руку, чтобы убедиться, что он никуда не ушел. Черт, Пересмешник оказывается слишком близко – моя ладонь касается его обнаженной груди. Торопливо отдергиваю руку, словно обжегшись.

– Не скажешь. – Это больше не вопрос.

Кусаю губы, снова чувствуя себя беспомощной. Ему что-то известно, но я никак не смогу добиться от него правды.

– Я в самом деле не знаю, кто они, – отвечает Пересмешник. – Но подозреваю, это те, кто убил Чижа.

Резко вскидываю голову. Хочу увидеть его лицо, убедиться, что не врет. Но перед глазами – темнота.

– Ты их видел? – выдыхаю.

– Только издалека. А Чиж, вероятно, столкнулся нос к носу.

И они убили свидетеля. Молотком. Чтобы никто не догадался о присутствии третьей силы на Пандоре. Все сходится.

Отступаю, запускаю руку во все еще мокрые волосы и пытаюсь осмыслить произошедшее.

Все ложь, вокруг – ложь. Планета все еще используется. Бог знает кем и зачем, но мы здесь не одни – это главное.

– Мы должны выяснить, кто эти люди!.. – с жаром выпаливаю в ту сторону, где стоит собеседник, и осекаюсь, понимая, как нелепо звучит это «мы».

Но Пересмешник не спорит.

– Выясним, – отвечает серьезно. – Пойдем в лагерь. Мне утром, между прочим, на рудник, – заканчивает почти весело.

Еле сдерживаю поднимающуюся во мне волну истерического смеха.

– А мне – в огород, – отвечаю ему в тон и, чтобы не рассмеяться, зажимаю себе рот ладонью.

– Платье не забудь.

Верно. Только по моему сарафану потоптались на славу.

– Сейчас сполосну, – отзываюсь через плечо, уже направляясь туда, где на земле выделяется нечто скомканное и светлое.

– Стирай, я подожду, – раздается в ответ.

Не оборачиваюсь.

Глава 11

Проснувшись утром совершенно разбитой и невыспавшейся, пару минут раздумываю, не приснились ли мне незнакомцы с фонарями. Ведь это слишком неправдоподобно, чтобы быть на самом деле.

А потом опускаю взгляд и обнаруживаю на себе чужую футболку. Темно-серая, хлопчатобумажная и бесконечно уютная.

Провожу рукой по мягкой, приятной на ощупь ткани. Зачем Пересмешник отдал ее мне? И почему мне так не хочется возвращать ее обратно?

Глупо. На Птицеферме ни у кого нет излишка вещей, тем более у новичка – нужно вернуть.

Со стоном сажусь на кровати. Тру лицо ладонями, затем повожу плечами – не болит.

Должно быть, сегодня Сова снимет швы, она вчера обещала. Вроде бы ей пришлось наложить всего два: один на лопатке, другой – у талии. Провожу подушечками пальцев по изогнутому шву – новому шраму, – ничего, короткий, лишь слегка выпуклый. О месте нахождения второго могу лишь догадываться – не дотянуться.

А мои мысли вновь возвращают меня назад во времени – в прошлую ночь у реки.

Если были Пересмешник, его футболка на мне и наш с ним разговор, значит, наяву были и те люди. Кто они, как попали сюда и чем здесь занимаются? И главное: как покидают планету? Ведь покидают же? Должны…

Что, если отсюда можно выбраться?

Эта мысль опаляет своим безумием, и я спешу поскорее задвинуть ее поглубже, в самые тайные уголки своего сознания. Надеяться на чудо глупо, но, пока не выясню, кто эти люди в черном и что им здесь нужно, не успокоюсь.

Думал ли Пересмешник о том же, когда увидел их? И почему ничего никому не сказал? Предпочел изобразить связь со мной, нежели предоставить настоящих подозреваемых в убийстве Чижа? Рассудил, что ему никто не поверит, или знает больше, чем говорит?

Одни вопросы и ни единого ответа.

Вчера Пересмешник и правда дождался, пока я постираю сарафан. Стоял в отдалении и молчал, просто ждал, когда закончу. А потом мы вместе вернулись в лагерь. И снова молча.

Я была слишком шокирована произошедшим. А он… Нет, не могу отделаться от мысли, что ему известно больше, чем пытается показать. Но откуда?

Опять вопросы и предположения. С этим нужно кончать и возвращаться в реальность.

Наскоро переодеваюсь в платье, бережно сворачиваю футболку и оставляю на стуле.

Как только появится время, нужно будет постирать ее, высушить и вернуть. Надеюсь, у Пересмешника еще осталась сменная одежда.

* * *

Сегодня не моя очередь готовить, поэтому прихожу в столовую вместе со всеми.

На раздаче – Олуша и Рисовка. Две наши тихони, как я раньше думала. Но Олуша не тихоня – она хорошая актриса. Вон сейчас смотрит под ноги с видом невинной овечки.

Присматриваюсь: новых синяков вроде нет.

– Привет.

Вздрагиваю от неожиданности.

Точно видела, что Пересмешник заходил в столовую в тот момент, когда я только вырулила из-за угла коридора. Выходит, дожидался меня в дверях.

Насчет сменной одежды я угадала: на нем новая черная футболка. Значит, Филин был щедр к новичку и выделил ему несколько комплектов.

Это хорошо, было бы неловко, если бы из-за меня Пересмешник явился на завтрак голым.

– Привет, – отвечаю тихо.

Тем не менее замечаю, что на нас направлены взгляды нескольких пар глаз тех, кто уже успел рассесться за столами. Одна из наблюдателей – Чайка, кто бы сомневался.

А Пересмешник, никого не стесняясь или, наоборот, играя на публику, вдруг притягивает меня к себе. Касается рукой моих волос, убирая их от лица.