Птицы

Глядя на покачивающегося на сквозняке мистера Франки, Финч отчетливо вспомнил его слова: «Я всегда тут жил один, и, кроме меня, здесь пропадать некому. Но я боюсь, что тоже когда-нибудь пропаду. Боюсь этого сильнее всего. И знаешь что? Я никому не дам себя куда-то утащить. Я скорее повешусь, чем допущу подобное…» Вот он и не позволил себе пропасть без следа… Сделал то, что обещал.

«Нет! – оборвал себя Финч. Он словно очнулся от сна и со злостью поглядел на старика. – Мистер Франки не сам это сделал! Зачем отправлять мне записку, а потом вешаться? Это глупо! Конечно же, это не самоубийство! Он слишком много знал. Мистер Франки выяснил что-то очень важное, и она добралась до него. Подлая миссис Чаттни проникла в квартиру мистера Франки и убила его! Нужно было предупредить констебля Перкинса – может, он бы помешал этой гнусной женщине совершить свое ужасное злодеяние!»

И все же, несмотря ни на что, Финч понимал, что констебль ничего бы не сделал: без доказательств он бы просто не поверил. И вот мистер Франки мертв… висит в гостиной в своем домашнем шлафроке.

К слову, о шлафроке… Из кармана что-то торчало. Какая-то бумажка…

«Это что-то важное, – подумал мальчик. – Может, это связано с тем, почему его убили?»

Финч отмер и осторожно двинулся к старику, испытывая одновременно и страх, и надежду, что тот вот-вот дернется и схватит его. Мистер Франки не дернулся, и Финч потянулся за бумажкой.

Рядом с карманом безвольно висела рука старика. Она была бледной, покрытой морщинами и волосами, под обломанными ногтями запеклась кровь, как будто он кого-то поцарапал, защищаясь. Что ж, ему так и не удалось справиться с женщиной, к которой он столь снисходительно относился. Он был таким умным, хоть и дураком! Финч ведь пытался его предупредить! Ну почему мистер Франки не послушал?!

Финч достал бумажку. Это была очередная газетная вырезка. Мальчик уже собрался ее прочитать, но тут неосторожно вдруг коснулся руки мистера Франки. Она была теплой!

Финч вздрогнул и отпрянул. Он посмотрел на лицо старика. Мальчик плохо разбирался в мертвецах и потому был сбит с толку. Может, мистер Франки еще жив?

– Мистер Франки? – едва слышно позвал Финч.

Висельник молчал и глядел куда-то в сторону.

– Мистер Франки? – чуть громче повторил мальчик. – Вы живы?

Но, разумеется, мистер Франки не ответил.

«Что же делать?! – отчаянно подумал Финч. – Нужно кому-то дать знать! Но кому? Взрослым?»

Взрослым по очевидным причинам мальчик не доверял. И все же он понимал, что нельзя просто оставлять все как есть. Старик не может так висеть вечно.

«В доме ведь полицейские! – вспомнил Финч. – Если не им сообщить, то кому тогда вообще такое сообщают?»

Подобрав с пола свою банку с чаем, Финч выскочил из квартиры мистера Франки и бросился вниз по лестнице. Он преодолел все шесть этажей так быстро, что даже не заметил, как оказался у окошка миссис Поуп. Раздалось пронзительное «Не бегать!», а мистер Поуп возмущенно зашелестел газетой.

Финч подбежал к констеблю Перкинсу. Он собирался выложить все сразу, но так запыхался, что смог выдавить лишь какую-то несусветную тарабарщину вперемешку с хрипами.

Констебль Доддж, который уже не спал, усмехнулся, глядя на мальчишку, и ткнул в его сторону своей дымящейся трубкой.

– Погляди, Перкинс, – надменно сказал он. – Оказывается, дети умеют отупляться с течением времени. Вот и этот их представитель уже забыл, как говорить.

Но Финч даже не обратил внимания на насмешку.

– Мистер Перкинс, мистер Доддж! – воскликнул он. – Мистер Франки… он… он повесился!

Миссис Поуп, выглянувшая из своего окошка, распахнула рот. Она была так потрясена, будто ей сообщили, что у нее из макушки пробился одинокий волосок. Судя по всему, консьержка никак не ожидала, что возможность заполучить квартирку Конрада Франки представится так скоро, несмотря даже на то, что она когда-то пыталась его отравить (если верить подозрениям самого бывшего шпиона).

Прочие присутствующие отреагировали каждый по-своему. Мистер Поуп испуганно высунул нос из-за газеты. Доктор Нокт захлопнул книгу, которую читал, и поглядел на мальчика с подозрительностью.

Что касается полицейских, к которым, собственно, Финч и обратился, то те поступили исключительно в своем репертуаре. Старший констебль расхохотался, поперхнулся табачным дымом и принялся судорожно кашлять, пуча глаза и крючась в кресле. А младший склонился к мальчику и схватил его за плечо:

– Как это повесился?! – Его глаза выдавали тревогу, озабоченность, даже злость. – Что ты такое говоришь?

– Да он выдумывает, Перкинс, разве не видно? – пропыхтел мистер Доддж, наконец прокашлявшись.

Вот только любой здравомыслящий человек, который сейчас увидел бы Финча, ни за что не подумал бы, что он что-то там выдумывает. Мальчик тяжело дышал, он побагровел до корней своих синих волос, а его глаза от страха будто забыли, как моргать.

А еще Финч разозлился от того, что ему не верят.

– Он повесился у себя в гостиной! Я зашел к нему, а он там… висит…

Констебль Перкинс отпустил мальчика и повернулся к старшему коллеге.