Птицы

– Ну и конура. Провоняла нафталином. Ты и сам им провонял, Корнелиус. Ты здесь пленник. Она тебя заперла тут и выбросила ключ… Но не беспокойся, старый друг. Я пришел, чтобы тебя освободить.

– Я не понимаю, что вы…

Незнакомец не стал дожидаться, пока Корнелиус договорит. Он внезапно сорвался с места и, отшвырнув трость, схватил Корнелиуса за затылок одной рукой, а другой что-то затолкал ему в рот, затем зажал его ладонью в черной кожаной перчатке.

Корнелиус непроизвольно проглотил, а незнакомец все продолжал его удерживать, пока в какой-то момент, видимо, не посчитал, что этого достаточно, и не отпустил старика.

– Жаль, что приходится так поступать, Корнелиус, но ты нам нужен. Время пришло.

Корнелиус затрясся, голову пронзила острая боль.

– Да-да, – кивнул, наблюдая за ним, незнакомец. – Пробуждение после такого долгого сна всегда проходит болезненно. Я знаю, что ты сейчас испытываешь, ведь сам недавно испытывал то же самое.

Корнелиус схватился за голову. Перед глазами все поплыло, и он сполз на пол. А потом острая боль стихла и превратилась в скребущую затылок мигрень. Он поднял взгляд, и тот натолкнулся на такое знакомое лицо…

– Го… Гораций?

– Здравствуй, старый друг.

– Что… почему?

Гораций Горр, друг и компаньон, покачал головой.

– Ты вспомнишь. Постепенно. Она забрала твою память, но ты вернешь то, что забыл.

Он подошел к журнальному столику и положил на него горсть пилюль, а затем поднял с пола свою трость.

– Я скоро приду снова. А ты пока вспоминай…

После чего, не прибавив больше ни слова, ушел. А Корнелиус Фергин остался сидеть на полу, один в опустевшей квартире…

…Прошло несколько часов. За окном начало темнеть.

Корнелиус не пошел за газетой, пропустил ланч с мистером Доллни, а чай в чашке на кухне давно остыл.

Старик сидел в своей комнате на кровати и глядел в черноту гардероба. Дверца была распахнута, на вешалках висели костюмы, и среди них, рядом со старой военной формой, расположился черный чехол, в котором…

О, Корнелиус прекрасно знал, что находится в этом чехле. Там была спрятана его старая жизнь, в которую он не заглядывал очень много лет.

Он глядел на чехол, то и дело порывался открыть его и достать то, что было внутри, но никак не решался…

Воспоминания возвращались. Не сразу. Его память походила на зеркало, покрытое паром, который постепенно тает, и в этих прорехах фрагмент за фрагментом проявляются люди, места и события.

Где-то в желудке растворялась уже пятая по счету пилюля, и в какой-то момент пятна на зеркале памяти почти полностью исчезли.

Корнелиус Фергин вспомнил и…

Птицелов пробудился от долгого затяжного сна.

Скрипнул ключ в замке входной двери, и Корнелиус вздрогнул.

– Деда! – раздался голос Финча из прихожей. – Я дома!

Корнелиус Фергин дернул головой, сбрасывая оцепенение, поспешно поднялся и закрыл шкаф. Как обычно, запер его на ключ и пошел встречать внука.

Финч болтал без умолку. Жаловался на учителей, на сложные задания и на отвратительную выскочку Арабеллу Джей, которая незаслуженно снова получила лучшие отметки по всем предметам.

Корнелиус его не слушал, думая о своем, и отвечал коротко, машинально.

Финч сразу же заметил, что с ним что-то не так.

– Деда, ты в порядке?

– Да-да, – солгал Корнелиус. – Просто голова болит – с самого утра чувствую себя неважно.

– Ты пил лекарства?

Корнелиус Фергин опустил взгляд: да уж, он пил лекарства… Поправив галстук, Птицелов нацепил на себя маску заботливого деда.

– Так что там в школе? Рассказывай, что новенького, а я пока приготовлю обед…

Они отправились в кухню, и Финч увидел конфеты на столе.

– О, это что, мне?! – боясь поверить своему счастью, воскликнул мальчик. – Можно мне конфету?!

– Только после еды, – строго сказал Корнелиус. – И только если ты принес хотя бы одну отметку «Без нареканий».

– Ну во-о-от, – протянул Финч. – Я получил одно «С нареканиями», это считается?

– Разумеется, нет.

Финч совсем пригорюнился, и Корнелиус сжалился:

– Ладно, после еды съешь одну конфету, но только если сразу же сядешь за уроки.

– Ты знаешь, что ты лучший дедушка на свете?! – воскликнул Финч.

Корнелиус Фергин не ответил…

…Гораций, как и обещал, вскоре явился снова. На этот раз он принес чемодан, большой черный кофр и какой-то продолговатый предмет, завернутый в бурую упаковочную бумагу.

– Твои инструменты, Корнелиус, – сказал он. – Они хранились в тайнике все эти годы. Я решил, что нужно тебе их вернуть.

Корнелиус промолчал. Гораций Горр пытливо на него поглядел:

– Ты ведь помнишь, для чего все это нужно?

Корнелиус отвел взгляд.

– Ну разумеется, помнишь. Лекарство действует безотказно…

– Что это за пилюли? – глухо спросил старик. – Откуда они?

Гораций Горр уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, зажег сигару.

– Мне их принесли, – прищурившись, сказал он. – Новое изобретение. Эти крохи частично возвращают похищенные тварями воспоминания.

– Частично… верно, – кивнул Корнелиус. – Я не помню многого. Как я здесь оказался? Как так произошло, что я все забыл? И… кто… этот мальчишка?

Гораций стряхнул пепел прямо на ковер и сказал: