Птицы

– Кхм-кхм… – раздалось многозначительное покашливание.

Мальчик оторвал взгляд от рук приказчика и перевел его на круглое лицо с подкрученными рыжеватыми усиками и фигурно подвитыми бакенбардами.

– Мое почтение, – сказал приказчик. – Меня зовут Коллинз Тэррити, младший. Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, мистер Тэррити, – ответил Финч. – Мой дедушка купил у вас линзы, и они треснули.

– Какой кошмар! – ужаснулся приказчик (или, скорее, хозяин лавки). – Что это были за линзы?

Финч протянул ему кассовый счет.

Мистер Тэррити взял бумажку, поднес ее близко-близко к глазам, прочитал.

– Вы, верно, шутите, – недоуменно сказал он.

– Не шучу.

– Это линзы из самого прочного стекла, что у нас имеется. Они могут выдержать что угодно…

– Что, например?

– Удар молотом! Выстрел из револьвера! Снежную бурю!

Финч напрягся. «Снежную бурю? Что там говорил мистер Хэмм? Человек в черном упоминал следующую снежную бурю! Нужно узнать подробнее, зачем дедушке понадобились эти линзы!»

– Они могут выдержать снежную бурю? – с сомнением спросил Финч. – Откуда вы знаете?

– «Бриленз» проверяли на маяке на севере, – с гордостью сообщил мистер Тэррити. – Ни одной трещинки. Ни одной царапинки. Такие линзы стоят на всех оптических приборах отслеживания и изучения бурь. А если уж они там показали себя превосходно, то в виде линз для защитных очков им и подавно ничего грозить не может. Поэтому я не понимаю, как…

– Защитных очков? – перебил Финч.

– Ну да, – мистер Тэррити кивнул. – Я помню вашего дедушку. Специальный заказ. Оправа – дополнительно. Мы предоставляем такие услуги. Ваш дедушка сказал, что собирается наблюдать бурю вблизи. А кто мы такие, чтобы спорить с клиентом. – Мистер Тэррити набрал воздух в грудь и продекламировал: – Стекольная компания «Тэррити» всегда выполнит ваш заказ, даже если вы его сделали из психиатрической лечебницы. Но лишь в случае мгновенной оплаты, разумеется.

– Наблюдать бурю вблизи… – пораженно пробормотал Финч.

– Да, дела, – согласился мистер Тэррити. – Я тоже удивился, но возражать клиентам или расспрашивать их не в правилах нашей компании. На вашем месте я присмотрел бы за дедушкой. А то как бы чего нехорошего не вышло.

К сожалению, пожелание мистера Тэррити запоздало. Нехорошее уже вышло. Но откуда ему об этом было знать?

– Благодарю вас, мистер Тэррити. Вы мне очень помогли.

Финч развернулся и отрешенно побрел к выходу из лавки.

– Постойте! – воскликнул мистер Тэррити. – Но вы сказали, что линзы треснули! Каким образом?!

Мальчик не обернулся. Словно во сне, он подошел к двери, предусмотрительно отворенной стеклянным автоматоном, и нырнул в идущий на улице снег.

Гул сотен работающих механизмов был слышен еще издалека. При этом даже трамвай, в котором ехал Финч, дрожал и вибрировал.

За стеклами иллюминаторов клубился густой дым. В вагон просачивалась вонь мазута, керосина, машинного масла и отходов из чадящих топок.

Вскоре трамвай подъехал к станции, выпустил пассажиров и отправился дальше, а тем, кто оказался на платформе, предстояло спуститься по длинной железной лестнице и выйти на центральную улицу, по которой передвигались груженные углем здоровенные шагающие механизмы.

Краекк был фабричным районом города. Здесь располагались многоэтажные цеха, плавильни, промышленные мастерские. Отсутствовали в Краекк разве что вездесущие люки гремпинов. Ни Уолшш, ни Горбист даже не претендовали на развертывание своих производств в этих местах. По очевидным причинам.

«Очевидные причины» – это всегда грязная брусчатка, на которой совсем не было снега. Еще бы – как ему пробиться-то сквозь тучи горячего пара и дыма, выползающие из дымоходов топок и высоких кирпичных труб, напоминающих сигары.

Район этот порой называли черным – его здания сплошь поросли толстым налетом сажи, а мостовая, стены, крыши, да и сам воздух, насколько хватало глаз, пропитались углем и угольной пылью.

Краекк был будто перебинтован рельсовыми путями. Железная дорога шла не только по земле, но и над фабриками, установленная на сваях. Кое-где она выстраивалась этажами, а где-то пересекалась: по рельсам, как в зловещем парке аттракционов, ползли ржавые и сплошь покрытые заплатами вагончики-мотрисы без окон.

Стены в Краекк, как и в Рривв, скрывались под многочисленными плакатами и вывесками. Но, в отличие от Рривв, здешние не уговаривали что-то купить – в основном плакаты призывали вступать в профсоюзы, чтобы защитить свои права и сохранить работу: «Нет автоматонам! Не отдадим работу бездушной железяке! Вступай в профсоюз! Вступай в профсоюз!»