Птицы

К слову, автоматоны здесь были не такими, как в Рривв. И даже не такими, как в Горри. В родном районе Финча механоиды были просто старыми – здесь же они и людей мало чем напоминали. Грубые, многократно залатанные, с шарнирами суставов, усиленными поршнями, они были предназначены для самой тяжелой работы. Дикий скрежет их сочленений тонул в грохоте цеховых машин и сливался с ним, но Финч не сомневался, что, если оставить одного такого автоматона на том же проспекте Франдигорт в Рривв, всего пара его шагов вызвала бы затор как на земле, так и в воздухе.

Если уж говорить о воздухе, то здесь тоже были дирижабли – здоровенные грузовые махины. Бурые от ржавчины и насквозь прокопченные, они порой появлялись из дымных туч и в них же исчезали…

Финч брел по Краекк, вытягивая шею и щурясь. Номеров домов, как и названий улиц, видно не было, и приходилось постоянно сверяться с картой, а иногда даже спрашивать дорогу у прохожих. Все, кто попадался мальчику на пути, носили защитные очки, уши закрывали кожаными нашлепками, а лица – шарфами. Порой, чтобы привлечь внимание прохожих, приходилось дергать их за рукав. Пару раз Финч едва увернулся от пинка в ответ.

Судя по карте, тупик Брэлл, который мальчик искал, располагался не очень далеко от станции. Можно сказать, повезло, ведь иначе Финчу пришлось бы совсем несладко: трамвай через этот район не ходил и лишь огибал его, никаких флеппинов здесь, разумеется, тоже не было, а в системе рельсовых кабинок он так и не разобрался.

И все же напрямик пройти до нужного тупика не вышло. По пути Финч то и дело натыкался на перекрывавшие улицы потоки шипящих рыжих искр, которые вырывались из открытых дверей цехов. Несмотря на то, что люди прямо на глазах у мальчика проходили через такие потоки туда и обратно, последовать их примеру он не осмеливался и был вынужден возвращаться и искать другую дорогу.

Финч брел в густом смоге по узким проходам и тоннелям. Кашель лез из горла, глаза слезились, на зубах что-то скрипело, а от нестерпимой вони кружилась голова. Он уже не раз порывался бросить все и вернуться на станцию, но то и дело напоминал себе, что не может просто уйти, ничего не узнав.

Уже совсем отчаявшись найти дорогу, Финч набрел на паб «Поршень». У его двери стоял старик с жутко обожженным лицом и передвижным лотком на колесах. Старик продавал пирожки, от одного вида которых мальчика едва не вывернуло наизнанку.

– Пружинная фабрика? – спросил торговец пирожками, когда Финч объяснил, что ищет. – Так это ж тут, рядом. В конце переулка будет Крысиный лаз – пройдешь по нему, свернешь направо и упрешься в колесный цех – там много колес. Зайдешь за него и найдешь «Трубы Труддарда» – их нельзя не заметить. За ними уже будет и улица Брэлл. Иди по ней, не сворачивая.

Надеясь, что все запомнил верно, взмокший и взмыленный Финч прошел по указанному маршруту и наконец оказался у дома № 11 в тупике Брэлл.

– Пружинная фабрика Нюберга, – прочитал мальчик составленную из кованых букв вывеску на огромном кирпичном строении с распахнутыми настежь воротами вместо дверей.

Подойдя, Финч заглянул внутрь. Несмотря на то, что время едва перевалило за три часа дня, а по всей фабрике висели фонари, в цеху было темно. Порой во мраке открывались топки, похожие на ревущие багровые пасти, – рабочие кормили их, забрасывая туда две-три лопаты угля, после чего поднимали заслонки в желобах, и из плавилен по этим желобам тек раскаленный металл.

Изготовление пружин походило на какое-то угрюмое, мрачное таинство, ну а сами пружины… Их здесь были сотни, тысячи. Из разных металлов, разного размера, от крошечных, наваленных в ящики, до огромных, высотой в целый этаж, выстроившихся вдоль стен, будто колонны.

По цеху мельтешили люди. Кто-то что-то куда-то тащил, кто-то искал нужный инструмент или нужную схему, низенький рабочий с шишковатой головой управлял механическим подъемником, а щуплый, но очень высокий мужчина, похожий на скрепку, закатывал по скошенному настилу штабель с ящиками в грузовой люк пришвартованного в центре фабрики дирижабля.

«К кому же подойти? – лихорадочно думал Финч. – Никакими приказчиками здесь и не пахнет…»

Главного на фабрике мальчик заметил не сразу – тот не особо выделялся среди прочих рабочих: на нем были защитные очки, кепка да замасленный фартук, но весьма впечатляющей способностью перекрикивать стоящий в цехах шум мог обладать только управляющий.

– Семсон! – пророкотал он и схватил пробегавшего мимо парнишку за шиворот. – Передай мистеру Греббису, что я говорил «семнадцать витков с шагом четыре»! А не «четырнадцать витков с шагом семь»! Еще раз что-то напутает, заменю его проклятым автоматоном, и плевать мне на профсоюз. Ты понял меня?

– Да, сэр! Все запомнил, сэр!

Отпущенный парень побежал к цеху навивки. Там трое мужчин в огромных перчатках под руководством бородатого мастера гнули из проволоки пружины.