Птицы

Вагончик тронулся, а Финч прильнул к иллюминатору. Это название он знал: на бульвар Разбитое Сердце дедушка ходил кормить птиц. Хотелось верить, что просто птиц. Там когда-то располагалась станция, с которой дирижабли с солдатами отправлялись на войну, и у дедушки с этим местом было связано множество воспоминаний. Станции той давно не было, но он говорил, что ему нравится тишина, которая властвует на бульваре. Никто, мол, не пытается пристать с беседой или влезть в душу. По его словам, там вообще редко можно было встретить прохожих.

Мадам Клара заметила, что Финч оживился.

– Что случилось? – спросила она.

– Этот бульвар. Я о нем знаю.

– Что ты о нем знаешь?

– Что там тихо, и никто не пытается влезть в душу.

Мадам Клара помолчала. Если бы Финч поглядел на нее сейчас, то успел бы заметить легкую тень улыбки на ее губах. По-настоящему она никогда не улыбалась.

– Это наша станция, – сказала мадам Клара. – Нам скоро выходить. Смотри внимательнее. – Она кивнула на иллюминатор. – Он вот-вот появится.

«Вот-вот» для Финча превратилось в томительное ожидание длиной почти в пять минут. Но зрелище того и правда стоило.

Кварталы, сплошь застроенные домами, в какой-то миг расступились, и показалась широкая аллея, засаженная деревьями. Вот только самым поразительным были отнюдь не деревья, а здешние фонари. Светящиеся красноватые клубы на чугунных столбах выстраивались, наподобие звезд в созвездии, и образовывали рисунок. Финч уже видел это изображение. В школе, в учебнике по препарированию и анатомированию. Это было человеческое сердце. Сердце, в котором центральный ряд деревьев прочерчивал изогнутую трещину. Вид был изумителен, и Финч в полной мере оценил то, чего лишен любой, кто глядят на все это снизу. Да они даже не представляют, что там на самом деле!

Вагончик плавно спустился и замер у начала бульвара.

Под хриплое «Бульвар Разбитое Сердце» мальчик и женщина с коляской прошли через раскрывшиеся двери. Оставив их у ржавой кованой вывески, подвесной трамвай прополз несколько ярдов вдоль земли, после чего начал вновь подниматься по тросу. Вскоре он исчез, словно его и не бывало.

Мадам Клара и Финч вошли под арку и двинулись по аллее.

У входа на бульвар стояла небольшая будочка, в которой темнели очертания автоматона-дворника. Выглядел механоид весьма непритязательно: на нем было залатанное пальто, на ржавой голове набекрень сидел мятый цилиндр. Треснувшие глаза-лампы автоматона не горели, а в груди его зияла чернотой замочная скважина – ключик отсутствовал. Скрюченными пальцами латунный дворник сжимал ручку механического снегоуборщика.

Между тем уборка аллее точно не помешала бы: деревья и пустые скамейки тонули в снегу, да и дорожку замело основательно – ноги Финча утопали по щиколотку…

Няня с коляской и мальчик шли по узкой протоптанной тропинке мимо фонарей и пустых скамеек, возле каждой из которых стояли тумбочки-аудиогазеты: бронзовые бутоны раструбов походили на причудливые снежные фигуры. Багровые пятна света от фонарей вблизи вовсе не выглядели уютными и притягательными – они напоминали подрагивающие сгустки крови.

– Мадам… – начал было Финч.

– Не сейчас, – оборвала его мадам Клара. – Мы почти пришли.

«Интересно, куда, – подумал Финч. – Здесь же ничего нет. Здесь совсем никого…»

И тут он увидел. В центре бульвара стояли большие часы: стрелки на них замерли на полуночи, а маятник завис без движения. На скамейке под часами сидели двое. Мужчина и женщина. Оба были одеты в черное. С первого взгляда Финч понял, что эти двое – не-птицы: они не скрывали свои длинные носы, острые подбородки и черные глаза. Путаные смоляные волосы женщина собрала на затылке, в прическу были вплетены (или росли в ней?) вороньи перья. На голове мужчины темнела «труба» цилиндра.

Учитывая, что не-птицы были покрыты снегом, словно покрывалом, сидели они здесь, видимо, уже довольно давно. Мужчина набросил на плечи спутницы свое пальто и обнимал ее рукой. Но та все равно дрожала от холода.

Услышав хруст снега под ногами и скрип колес коляски, они встрепенулись и оглянулись. На лицах не-птиц промелькнул страх, но увидев тех, кто к ним приближался, они успокоились.

– О, Клара! – обрадованно воскликнула женщина и поднялась на ноги.

– Как хорошо, что ты пришла! – последовал ее примеру мужчина. Он встал рядом со спутницей и снова ее обнял. – Мы уже и не надеялись…

Лица не-птиц были печальными, изможденными, в каждой черточке проглядывала тревога. Финч вдруг поймал себя на мысли, что эти существа не кажутся ему отвратительными, или даже уродливыми. Они выглядели испуганными и жалкими.

Мадам Клара подкатила коляску к скамейке.

– Почему не надеялись? – спросила она возмущенно. – Как я могла бросить вас?

– Мистер Карран думал, что ты не будешь противиться общему решению, – сказала женщина и потерлась своим длинным носом о белую щеку мужчины.

– Тогда мистер Карран непроходимый болван, – заметила мадам Клара.

Не-птицы рассмеялись. Их смех походил на скрип деревьев на ветру.

– А кто этот славный мальчик? – спросила женщина, глядя на Финча.