Птицы дождя

Когда я попрощался с Дзином, у меня оставалось несколько часов до поезда. Подчиняясь мимолетной прихоти, я пошел на то поле. Дни, проведенные со школьным другом, пробудили во мне сентиментальность. Я вспомнил те дни детства, когда мы с ним каждый день играли в футбол, а моя сестра все еще жила в Токио.

После отъезда сестры изменилось многое, в том числе и то поле. Его заасфальтировали и превратили в автомобильную парковку. Единственным, что осталось прежним, была цементная лестница, которая вела на поле. И все же, стоя на верху лестницы и глядя на ряды машин, я понял, что утратил связь с этим местом. Знакомое с детства поле ушло в прошлое, и теперь мне казалось, что мне приснилось время, которое я провел там.

– Господин Ишида, как вам лепешка? Вкусная? – спросила Семь Звезд, все еще качаясь на качелях.

– Горячая еда в дождливый день всегда кажется вкусной, – ответил я и поглядел на лужи. Ряби на них не было; дождь перестал. Я повернулся к девушке и произнес: – Ты не сказала, почему привела меня сюда.

– Я же сказала, что я голодная.

– Если ты хочешь поговорить со мной о чем-то, сейчас самое подходящее время.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Ведь ты для этого привела меня сюда, правда? – продолжал я. – Чтобы о чем-то поговорить. Так о чем же?

– Ни о чем. Мне просто очень захотелось съесть лепешку.

Ничего себе. Она притащила меня сюда просто ради того, чтобы покачаться на качелях и съесть вместе со мной лепешку.

Вокруг нас громко шелестела листва на деревьях.

– Хоть я и поела, мне все равно холодно, – сказала Семь Звезд, меняя тему, и потерла ладони. – Господин Ишида, вы перестали бегать? Я больше не вижу вас на утренней пробежке.

– Несколько недель назад я переехал на новое место.

– Теперь понятно, – пробормотала она и подышала на ладони. Я встал.

– Давай пойдем назад, иначе мы опоздаем на последний поезд.

Семь Звезд спрыгнула с качелей, и мы пошли с ней рядом. Ветер усилился. Волосы хлестали ее по щекам, и она заправляла их за уши. Она не взяла перчатки. Ее руки наверняка замерзли. Мне хотелось взять их в свои и согреть.

«Что ты выдумываешь? – упрекнул я себя. – Она ведь еще ребенок».

– Господин Ишида, – сказала Семь Звезд, ударив носком туфли по камешку. – Как выглядела ваша первая любовь?

Я посмотрел на нее.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Мне интересно.

– Люди обычно не спрашивают такие вещи.

Она наклонила голову набок.

– Почему вы не можете просто ответить мне?

– Ну, раз ты настаиваешь… – Я вздохнул, пытаясь вспомнить что-то яркое у той девочки, в которую я влюбился. Говоря по правде, она была самая обычная, ничем не выделялась. – Она была спокойная девочка, ничего особенного.

– Ваша одноклассница?

– Нет, но мы учились в одной школе. Она обычно сидела на лестнице, ведущей на то зеленое поле, о котором я рассказывал, и глядела, как мы с друзьями играли в футбол.

– Что она там делала? Бросала вам улетевшие мячи?

– Иногда. – Я потер нос.

– Вы приглашали ее на свидание? И – дайте мне угадать – она вам отказала?

Я вздохнул. Ну и настойчивая девочка.

– Я никогда не приглашал ее на свидание. Но ты не ошиблась. Она бы отказала мне, если бы я пригласил ее.

– Почему вы так считаете?

– Она предпочла вратаря, а не капитана команды.

– Постойте, постойте. Капитан команды… – Семь Звезд изобразила удивление. – Неужели это вы?

– Ты… – Я не договорил, и мы оба рассмеялись. Я удивлялся, как ловко она ухитрялась вытягивать из меня подробности о моей личной жизни.

Вообще-то с той девочкой встречался Дзин. Она была его первой подружкой, и это она позвала его на свидание. Он относился к ней не так серьезно, как она к нему. Но я не держал на него зла. И я никогда не назначал той девочке свидания, даже когда они расстались. Может, просто она не очень мне нравилась.

У Дзина первого в нашем классе появилась подружка. Остальные мальчишки завидовали ему. Время от времени они подходили к нему на переменах и спрашивали совета. Вероятно, он знал, что посоветовать, он помог нескольким из наших одноклассников обзавестись подружками.

В то время меня больше интересовал футбол, чем девчонки. Мне нравилась та девочка, но у меня и в мыслях не было позвать ее на свидание. Тогда я даже не думал о романтических отношениях.

Впрочем, однажды я спросил у Дзина, любит ли он свою подружку. Он кивнул.

– Более или менее.

– Ты хоть знаешь, что такое любовь? – спросил я.

Не знаю, почему я говорил с ним так свысока. Скорее всего, я не верил, что в нашем возрасте возможна настоящая любовь. Наши одноклассники, заявлявшие о своей влюбленности, ошибочно принимали за любовь восторг и сексуальное возбуждение.