Птицы летают без компаса. В небе дорог много(Повести)

Часто поступают вводные: то «атомный» удар, то «газы», то на взлетную полосу «бомба» упала, то к охраняемому объекту подходят бомбардировщики «противника». Аэродром колесом крутится. Машины растащены по полю, и они теперь «пасутся» в одиночку. Это на случай «атомного» удара. В небо один за другим стартуют истребители на перехват и уничтожение «неприятеля». Самолеты только меняются местами, чтобы не пустела земля, чтобы не пустело небо.

От яркого солнца небесная чаша казалась бесцветной. Лишь у горизонта проступала свежая, сочная голубизна, она сливалась с темной полоской далекого леса. Оттуда заходили наши истребители, они торопливо ложились на землю и, приглушенно урча, катились в конец бетонки. На миг все смолкало, цепенело в звонком свете солнечных лучей. Но только на миг. Локатор ловил новую цель, и следующий перехватчик, разрывая непрочную тишину, уходил в небо.

Мы с Генкой сидим в кабинах своих самолетов. Они стоят рядом с подключенными к борту «пускачами». Мы ждем, какую задачу поставит нам командир. Готовы куда угодно, хоть на Луну!

Узнаем: где-то появилась колонна танков. Ее надо найти и «атаковать». Это и поручают нам с Генкой Сафроновым.

Квадрат расположения «противника» известен только расчету командного пункта. Он должен вывести нас в этот район. Разыскать танки в этом квадрате нам необходимо самим. Квадрат на карте можно закрыть двумя пальцами, а на земле эта отметка будет: тысячу на тысячу — сразу и глазом не окинешь.

Минута — и наши истребители в воздухе. Идем низко над землей, прячемся за широкие спины таежных сопок от локаторов «противника». У них сейчас ушки топориком. А нам надо подойти к цели незамеченными и свалиться как снег на голову.

Под крылом бежит земля: гофрированная, мускулистая, в синих венах таежных речушек. Глухая беспредельность. Шарахаются в сторону дикие олени с ветвистыми рогами, словно антенны локаторов. Искать колонну танков в тайге, что иголку в стоге сена. А вон на полянке и стога сена — они сами похожи на танки.

Подходим к скалистому, обросшему рыжей колючей щетиной берегу. Вдоль него, на отлете, в пенистом припае возвышаются мокрые каменные глыбы. Они стоят, как часовые, охраняющие еще по царскому указу Петра Великого нашу землю Российскую. Стоят бессменно… А дальше буйной ледяной печалью сиял океан.

Идем низко. Вода в океане загустела, ее глубинный холод кружит душу. На нас глядят прилизанные мордочки любопытных нерп. Они внимательно слушают нашу реактивную симфонию (любят, говорят старожилы, морские обитатели музыку, на этой почве они с нами связей ищут). А поодаль видны всплески: это касатки в чехарду играют. Им не до музыки — хищники.

Прошли круглый заливчик, и опять зелено в глазах.

Перекладываем самолеты из виража в вираж: тайга и тайга — колонны танков все нет и нет.

— Смотреть внимательнее! — приказывает по радио штурман наведения, будто он в своем зеленом окошке танки увидел.

Куда же еще внимательнее? Голова как на шарнирах крутится, глаза навыкат, а впереди один лишь лес косматится, да в просеках голые пеньки торчат в бестолковом порядке. Где же танки? Куда их, окаянных, схоронили? В данную минуту увидеть бы этих окаянных, и они стали бы самые нужные, самые приятные на свете, исчезли бы вместе с ними все печали и заботы. Глаза устали, слезятся. И тут слышу в наушниках радостный возглас:

— Вон они, милые, вдоль тропинки расставлены. Видишь зеленые брусочки?

— A-а, вижу, вижу! — обрадовался я.

«Вот оно, сладостное свиданьице!»

— Разрешите работать? — запросил Сафронов у руководителя стрельб на полигоне и, сломав линию полета, круто полез вверх.

— Цель видите? — спросили с земли.

— Видим.

— Разрешаю.

— Бей по замыкающим, а я по головным! Чтобы они ни туда и ни сюда — ни дна им, ни покрышки! — приказывает командир звена, а сам сваливает машину в пике. Мне так и хочется сказать: мой дорогой командир, все, что прикажешь, выполню исправно, не зря меня этому учили. Но по радио говорить много нельзя — «враг» подслушивает. Потом и болтать-то некогда, надо работать — столько зря без дела летали! Иду за ведущим. Его машина обозначилась полным размахом. Под ней забушевал лес. Воздушная волна от самолета рассекла кроны деревьев. На земле появились фонтанчики пыли и огня. Это Генка стеганул. Теперь и передо мной расступаются деревья, теряя свою плотность. У меня в сетке прицела обрамлены ромбиками макеты танков, центральная марка наложена на хвостовом. От мишеней вроде бы в панике бегут горелые пеньки. Плавно давлю пальцем на кнопку, вывожу самолет из пикирования и буквально привязываюсь к ведущему.

— Еще атака! — командует Генка. — Бьем в середину!