Птицы небесные. 3-4 части

— Ничего, кроме послушания, старец нам не оставил, — кратко ответил он, прощаясь с нами поклоном. — Прошу ваших молитв…

Во дворике кельи нас обступили густые, быстро темнеющие сумерки.

— Ну, батюшка, мы влипли! Уже темнеет, а до Карули еще добраться по этим кручам нужно. У вас фонарик есть? — спросил отец Агафодор, включив свой фонарь.

— Нет, как-то об этом не подумал, — растерялся я.

— Тогда следите за светом моего фонаря на тропинке и не отставайте.

В кромешной темноте мы ползли куда-то по нескончаемым каменным ступеням. Было слышно, как глубоко внизу о камни плескалось море. Где-то во тьме справа призывно загорелись мелькающие огоньки.

— Кто там бродит? — по-русски крикнул нам чей-то голос из темноты.

— Иеродиакон Агафодор и иеромонах Симон! — прокричал в ответ мой товарищ по паломничеству.

— Идите сюда, отцы, мы вас ждем! Идем к вам навстречу…

Огоньки приблизились, и на крохотной площадке над обрывом произошла встреча.

— Осторожно, отцы, не свалитесь вниз, тут такая круча!

Встретившие привели нас в греческую келью к монаху Христодулу, еще не старому крепкому греку, с закатанными по локоть рукавами подрясника, бывшему полицейскому. После афонского чая из сушеных трав, отдающих непонятными душистыми запахами, нас уложили спать в маленьком дворике под непроглядно черным небом, закрытым облаками. Море все так же шумело и плескалось где-то глубоко внизу…

Утром мы как следует разглядели друг друга: русский протоиерей из-под Москвы, молодой двоюродный брат отца Агафодора и студент-академик из Троице-Сергиевой Лавры. Они восторженно рассказывали о своем восхождении на вершину Афона и спуске на Карулю.

— Вчера добрались сюда к вечеру, все ноги отломали! Но очень, очень благодатно! — наперебой описывали паломники свои впечатления. — Сегодня по карульским цепям полазаем, если вы не побоитесь…

— А кто нас поведет? — Отец Агафодор интересовался больше всего проводником. — Тут без местного «специалиста» не пройти…

— Сербы поведут… — ответил за всех протоиерей. Здесь целая община сербских монахов проживает. У них даже есть свой старец!

— Старэц, старэц! Авто инэ мегало Геронда! — вступил в наш разговор хозяин кельи.

Между монахом Христодулом, иеродиаконом и «академиком» началась оживленная беседа по-гречески, в заключение которой монах вынес из своей комнаты желтоватый череп — главу известного карульского старца, русского схиархимандрита Феодосия, ото-шедшего ко Господу в 1938 году. Мы с благоговением приложились к главе в руках отца Христодула.

Снаружи раздалась молитва по-гречески, и вошел средних лет сербский монах Серапион, согбенный и худой, с небольшой бородкой и в разбитых донельзя башмаках. Он неплохо говорил по-русски. Вся наша паломническая группа отправилась в его большую келью на краю скального уступа.

— Это русская келья в честь святителя Иннокентия Иркутского, и все в ней русское! — Серб указал на множество икон, висевших по всем стенам. — А это подарки от русских цариц! — Он достал из большого сундука искусно расшитые пелены и покрывала. — В этой келье русские отцы подвизались — это все их имущество… А теперь Бог дал, что я здесь спасаюсь по их святым молитвам… А сейчас мы посетим Старца схиархимандрита Стефана!

Мы прошли по узенькой дорожке, уставленной горшками с множеством цветущих растений: красные и белые розы, вьющаяся голубая глициния, синяя и желтая, свисающая с полок, бугенвиллия, гладиолусы, ромашки, эхинацеи. От их пестроты рябило в глазах, но это создавало особенную умилительную картину на фоне беленькой церкви и беспредельно синего моря. Сам старец сидел на скамейке внутри небольшого дворика и кормил птиц хлебными крошками, окруженный таким же беспорядком своего цветочного царства.

— Благословите, отец Стефан! — подали мы голос.

— Хотите, фокус покажу? — без предисловий отвечал старец. Он вытянул руку вверх ладонью, на которую сразу село несколько синичек. Старец подкинул их в воздух и рассмеялся. В его глазах и голосе было много детского радостного чувства. Он несколько пугал свалявшимися прядями своих буйных рыжеватых волос, выпиравших копной из-под поношенной шерстяной скуфьи и совсем спутавшейся в веревочки длинной бородой.

— Заходите в церковь, в церковь, приложитесь к святым мощам!

В маленьком храме на удивление царила чистота и во всем ощущался порядок. Отшельник налил всем воды в стаканы. Посмотрев их на свет, некоторые из нашей компании незаметно вылили воду в цветы — стаканы были очень грязными.

— Пейте, пейте, вода у нас своя, самая лучшая на Каруле! — Старец отворил дверь в довольно большую пещеру, внутри которой находился каменный бассейн, куда капала вода из подведенного к резервуару шланга. Приглядевшись, я увидел в емкости множество плавающих там рыбок.

— Я их тоже прикармливаю, — засмеялся отец Стефан. И воду отсюда же пью. — Он постучал себя кулаком по крепкой груди. — На здоровье не жалуюсь… Рассаживайтесь, где кому нравится!

Монах Христодул начал рассказывать: