Птицы небесные

Из роддома Саша привез их в бывшую отцовскую квартиру. Старик умер за два дня до родов Натальи, и поэтому Саша, занятый похоронами, не напрягал себя стоянием под окнами роддома, как порядочные отцы, а ограничивался огромными букетами цветов, которые каждый день привозил Наташе его новый напарник Гена, с ним Саша теперь собирался ездить в Турцию за товаром. У напарника было три точки в магазинах, куда они могли сдавать привезенное. Решено было привозить исключительно сантехнику, которая пользовалась большим спросом.

Теперь Саша пропадал в «командировках», как он это называл, а Наташа одна возилась с ребенком. Горячее участие ее муж принял только в выборе имени для девочки. Он представил Наташе список имен, в котором значились: Анжелика, Тамила, Габриэла, Изабелла, Моника и Иветта. После недолгого совещания с Катей решено было остановиться на Иветте. Катя припомнила, что с ней на одном курсе училась болгарка по имени Ива, которая каждый год все успешнее выходила замуж, пока не вышла окончательно уже на последнем курсе за сына министра культуры Монголии.

— Это имя принесет ей счастье, — решила Катя.

Петя оставался у свекрови. Мария Игнатьевна, забыв о своей прежней гордости, буквально валялась у Наташи в ногах, вымаливая Петьку, уверяя, что в однокомнатной квартире Наташе и Саше, да еще с родившимся ребенком, и без того тесно, а рядом с ее домом отличная французская школа, в которой будет учиться Петенька… Но не французская школа подвигла Наташу на временную разлуку с сыном: она помнила, что свекровь панически боится одиночества, и ей было жалко старуху. К своей настоящей внучке Мария Игнатьевна не проявила никакого интереса.

Теперь Наташа сполна вкусила все прелести материнства. С Петей она никогда не чувствовала себя матерью, скорее старшей сестрой. Уж слишком много было у него нянек. А сейчас она была совершенно одна. Катя забегала, приносила фрукты, кое-что из одежды для маленькой, но и она по-прежнему была одержима Петькой. Свекровь Наташи со скрипом, но все же отпускала его к Колесниковым на выходные.

Помощи ждать было неоткуда. Братья актеры, даже Москалевы, и те ограничились только подарками для новорожденной и цветами.

А между тем Вета, в отличие от Петьки, оказалась неспокойным ребенком. Наташа поминутно вскакивала к ней ночью, а днем, шатаясь от усталости, тащилась с коляской гулять; коляску с ребенком приходилось поднимать на пятый этаж — дом был без лифта.

Ей казалось, молока у нее становится меньше и меньше, поэтому она решила докармливать девочку детским питанием.

…Позже ей сказали, что в той партии «Бебимикса» оказалось повышенное количество протеина — санэпидемстанция распорядилась изъять ее из всех магазинов и предупредить покупателей по радио. Но Наташа предупреждения не слышала…

Началось все с поноса. Два дня Наташа билась с болезнью девочки сама, надеясь, что все прекратится. Но у Веты стала подниматься температура, и она вызвала «скорую помощь»… Врач определил двустороннее воспаление легких, и Наташу с ребенком увезли в больницу.

По дороге молодой врач, видя перекошенное страданием Наташино лицо, тихонько сказал:

— Вы не сокрушайтесь очень… Вам повезло, сегодня в инфекционном отделении дежурит Николай Николаевич, он не даст девочке умереть…

При слове «умереть» Наташа залилась слезами. Ей и в голову не приходило, что все так серьезно.

Малышку положили под капельницу. Сестра никак не могла попасть ей в вену. Наташа кусала пальцы, чтобы не потерять сознание. Она бы сейчас дала всю себя разрезать на части, лишь бы девочка выздоровела. Пришел Николай Николаевич, усталый, измотанный, с кругами под глазами, прослушал ребенка и, обернувшись к Наташе, сказал:

— Идите домой. Ребенок будет в реанимации…

Всю холодную сентябрьскую ночь Наташа простояла под окном реанимации. Время от времени она падала на колени на землю и молила Бога спасти ее дочь. Под утро на крыльце реанимации показался Николай Николаевич с зажженной папиросой. Наташа, увидев его, застыла на месте, молитвенно сложив руки, не в силах произнести ни единого слова.

— Знакомое зрелище, — с ласковой усмешкой произнес врач, — вот так все мамы… Им говоришь: идите домой — не идут, стоят под окнами. Идите домой, приходите к вечеру: все с вашей дочкой будет в порядке.

Саша появился в больнице спустя две недели после этой страшной ночи, которую Наташа провела под окнами реанимации. Их с дочкой уже перевели в инфекционное отделение, в крохотный бокс, который Наташа занимала с другой женщиной и ее пятимесячным сыном. Обе матери спали, скорчившись на диванчиках, а дети — в кроватках с сеткой, и каждая вскакивала, заслышав малейшее кряхтение собственного ребенка, а когда заходился в плаче чужой — даже не просыпалась. Так они выматывались за день: кормление, процедуры, стирка пеленок под еле капающим краном в туалете…