Птицы разного полета (ЛП)

– Ладно, – сдался Винчестер. – Мне жаль, что я унизил тебя на глаза у всех.

– И Новака, – добавила Мэг.

– Да, и Новака, – согласился Сэм. – Но ты должна признать, что вы оба вели себя иррационально… не уходи от меня!

Слишком поздно. Мэг свернула шарик из обертки сэндвича и перебросила через плечо Самюэля. Если бы он задел его, то как минимум оставил бы крошки на пиджаке и волосах. В против случае Сэм все равно был бы вынужден встать, поднять шарик и найти ближайший мусорный бак. В любом случае, это вызвало бы у него лишь сотую часть раздражения, которое испытывала Мэг.

Несмотря на то, что она весь день наказывала Сэма молчанием, день был весьма неплохим. Был. До тех пор, пока она не завернула за угол и не обнаружила, что Кастиэль стоял, заложив руки в карманы, возле двери ее общежития.

– Чего ты хочешь? – задала вопрос Мэг явно уставшим голосом. Она действительно не была настроена на ссору, но, если бы пришлось, она бы стояла на своем до победного.

– Профессор Мур проинформировала меня, что с тех пор, как наша последняя конфронтация закончилась на такой неудобной и непрофессиональной ноте, она требует повторного судебного разбирательства, – сообщил Кастиэль, сохраняя невозмутимое выражение. – Она ожидает, и здесь я цитирую, что в этот раз мы сможем вести себя прилично, иначе нас удалят с курса.

– Уф, – пожаловалась Мастерс.

– Хорошо, с одним пунктом мы оба согласны, – заметил Кастиэль. Он был явно таким же уставшим, как и Мэг. – Думаю, мне следует снова предложить перемирие.

– Я отстану от тебя, если ты не будешь трогать меня, – пообещала Мэг. Это действительно было лучшее, что она могла сделать. Она просто должна была держать себя в руках и держаться подальше от его холодной язвительности, его псевдо-сакральной напыщенности и супер-глубоких голубых глаз как можно дальше.

– Это честно, – Кастиэль кивнул. – Хотя, признаю, я буду скучать по нашим дебатам. Твоя страсть достойна восхищения.

Мэг приподняла бровь: – Что… спасибо…

– Даже если ты часто ошибаешься.

Ну конечно.

– Послушай ты, идиот, – возмутилась она, становясь прямо напротив него. – Мы учимся на блядских юристов. Тут вообще нет абсолютно правых или не правых. Ты должен изучить все факты, прежде чем делать поспешные выводы.

– Я категорически не согласен, – ответил Кастиэль, и хотя выражение его лица не сильно изменилось, глаза уже утопали в пламени злости. – Закон – это не твоя свободная игровая площадка, где ты можешь тренироваться в логических упражнениях и выигрывать спор.

– Ты думаешь, именно поэтому я здесь? – раздраженно поинтересовалась Мэг, делая еще один шаг в его направлении. Они были так близко, что теперь она могла сосчитать трещинки на его искусанных губах. – Чтобы выигрывать в споре?

– Ну, похоже, это единственная вещь, которая тебя заводит.

– Я покажу тебе, что меня заводит.

Мэг не была уверена в том, что случилось после. Она логически осознавала, что схватила Кастиэля за лацканы рубашки, и знала, что потянула его вниз с единственным намерением вырвать его красивые голубые глаза. Но вместо этого она впилась ему в губы, покусывая и посасывая нижнюю с таким энтузиазмом, что на следующий день та должна неминуемо распухнуть.

Когда она мысленно пришла к этому выводу, то сразу же отстранилась и оглядела коридор. Они были одни. Слава Богу.

Кастиэля, похоже, это не сильно волновало. Он подтолкнул ее к закрытой двери общежития и сам начал истязать ее рот, злобно запутывая пальцы в ее волосах и прижимаясь своим телом к ее с такой силой, что Мэг стало трудно дышать. И думать.

Фактически, единственная связная мысль, которая проскочила в ее голове, заключалась в том, как сильно она хотела перевести этот спор в какую-нибудь приватную плоскость.

– Я все еще… я все еще думаю, что ты невыносим, – задыхаясь, произнесла Мэг, когда Кастиэль немного отступил, но не настолько, чтобы у Мэг осталось хотя бы подобие личного пространства.

– Я все еще считаю тебе невыносимо упрямой, – ответил Новак.

– Рада, что мы прошли этот этап, – подчеркнула Мэг и открыла дверь. Кастиэль последовал за ней, не колеблясь ни секунды.

***

Мэг не была девственницей, но то, как крепко Кастиэль прижал ее к себе, было абсолютно новым чувством. Его руки оказались безжалостными, а рот – жестоким, от чего она краснела и тяжело дышала. Он так быстро и небрежно сорвал с нее рубашку, что Мэг на секундочку показалось, будто она услышала, как ткань немного порвалась. После этого Новак прижал ее к себе, в результате чего Мэг не смогла удержаться от легкого вскрикивания.

– Слишком грубо? – спросил Кастиэль. Судя по всему, они все еще находились в эпицентре битвы собственных желаний, поскольку – черта с два Мэг позволит ему обращаться с собой как c хрупкой куклой.

– Нет, – отозвалась Мастерс и толкнула его на кровать.