Птицы Великого леса

Ярополк чуть сощурил глаза, точно оценивал её, уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.

– Сладких тебе снов, Дарина, – пожелал он и пошёл обратно к городу по узкой тропе.

От соседнего забора, точно тень, отделились гридни и последовали за князем. Дара посмотрела на пламенник, почти утонувший в сугробе, и ногой забросала его снегом, слушая, как шипело пламя. Вокруг стало совсем темно, и Дара больше не боялась, что кто-то заметит смятение на её лице. Она зачерпнула снег руками и умылась, радуясь отрезвляющему холоду.

Глава 9

Степи, вольный город Дузукалан

Месяц лютый

– Я не женюсь на тебе.

– Тогда мой отец отрубать тебе голова, – Чичак сердито сверкнула тёмными глазами. – Ты, княжьич, другого выбора не имеешь.

Вячко сжал кулаки, сдерживая рвущийся наружу гнев. Девчонка смотрела на него с превосходством и явно наслаждалась его унижением. Он сидел перед ней на полу, на прогнившем соломенном тюфяке, потому что стоять уже не мог. Грязный, побитый, голодный. Чичак гордо задирала голову, придерживая дверь темницы – в любой момент она могла её захлопнуть и отрезать Вячко от всего остального мира. Он был в её власти.

– Послушай, – выдохнул Вячко отчаянно. – На что тебе я? Княжества у меня нет, богатств особых тоже. Мне нечего тебе дать. Разве твой отец не найдёт тебе жениха получше, да к тому же твоей веры? Тебе ведь придётся предать свою богиню и принять слово Создателя, если выйдёшь за меня замуж.

Девушка молчала, упрямо поджав губы. Вторак слушал их спор, тихо сидя на своём тюфяке и кутаясь в шерстяное одеяло. Заговорить с дочерью хана сам он не смел.

– Тебе есть время до утра, – непреклонно сказала Чичак. – После ты говорить со славный хан Барджиль. Лучше ты давать хороший ответ.

Она развернулась, хлопнула дверью и ушла прочь, топая каблуками сапожек. Служанки засеменили следом. Опустился тяжёлый засов. Вячко увидел, как мелькнул за решёткой здоровяк с кривым длинным мечом на поясе.

– Зато нам дали еду и одеяла, – грустно вздохнул Вторак.

Вячко медленно прилёг на свой тюфяк, натянул до самого подбородка провонявшее сыростью одеяло. Тело ломило от боли.

– Можешь всё съесть, я ничего не буду.

– Нельзя так, княжич, нельзя, – вздохнул колдун. – Тебе нужны силы.

Вячко, кряхтя, как старик, перевернулся на бок, чтобы видеть собеседника.

– Рассказывай. Как ты сюда угодил?

Вторак угрюмо скривил губы.

– Да что тут рассказывать. Когда ты, княжич, выкинул меня в окно, я сначала от удара чуток растерялся, а потом в себя пришёл, побежал скорее за забор, а там меня уже ждали. Мешок набросили на голову, вот и всё.

– Это были те же люди, что напали на нас?

– Не знаю.

Хан Барджиль мог и подстроить всё намеренно, чтобы выставить себя спасителем княжича. Зачем храму Аберу-Окиа было впутываться во всё? Чтобы самому отдать кагану Шибану? Но тогда зачем его отвезли за город?

– Не знаешь, выжил ли кто ещё из наших?

Вторак молча помотал головой. Вячко не хотел произносить этого вслух, но всё же сказал:

– Я видел, как Горазд и Зуй погибли.

Долго оба молчали. Колдун подвинул ближе к себе деревянный поднос с двумя мисками тушёного мяса и хлебными лепёшками. Неохотно, через силу начал жевать.

– Насчёт Синира я не уверен, – после затянувшейся тишины сказал Вячко и громко сглотнул. В горле встал ком, и в носу защипало.

Он с удивлением заметил, как затряслись его руки, и спрятал их под одеялом.

– Что мне делать?

Вторак прожевал кусок мяса.

– Тебе и правда нужен мой совет, княжич?

– Мне больше не у кого спросить.

Колдун не обиделся.

– Бери дочь хана в жёны, княжич. Она знатна, богата, её отец поддержит твою власть, когда придёт время.

– О чём ты?

– Хан Барджиль из знатного древнего рода, он вместе с другими ханами прежде правил городом, – рассказал Вторак. – Он богат, его корабли плавают до Благословенных островов и даже, говорят, до Лойтурии. А ещё у Барджиля нет сыновей, только дочери. И самая любимая из них – Чичак. Об этом каждый в Дузукалане знает.

Складно он сказывал. Даже слишком.

– Но?

– О чём ты?

Вторак сидел, сгорбившись над миской, и вид у него был виноватый.

– Договаривай, – велел Вячко.

Колдун опустил миску на поднос, облизал жирные пальцы.

– Что бы я ни сказал, княжич, а выбора же у тебя нет.

– Договаривай.

– Мать Чичак не жена хана Барджиля, а наложница, незнатного рода, да к тому же иноземка. Так что пусть народ славит ум и красоту Чичак, а отец щедро одаривает нарядами и украшениями, но знатный мужчина в Дузукалане не пожелает её себе в жёны.

С губ сорвался смех. Горький, злой.

– А мне, значит, сойдёт, я же сам сын простолюдинки.

Вторак избегал его взгляда.

– В Ратиславии о Чичак не будут знать ничего, кроме того, что отец её славный хан из Дузукалана. Барджиль любит дочь, он отдаст за неё богатое приданое и людей для войска.

– И что с того? Она незаконнорождённая, незнатная, а значит, и моё имя будет опозорено.

– Хан даст людей тебе, княжич, а не твоему брату. Думаю, Барджиль поможет тебе сесть на княжение.

– Великий князь посадит меня на княжение. Мой брат, – мрачно поправил Вячко, хмурясь от боли.