Птицы знают лучше

Саша ожидала, что "концерт для совы с протестом" разбудит все и всех, но из-за двери комнаты, как ни в чем не бывало, доносился негромкий храп Варвары Ильиничны. Потратив немного нервов и совсем чуть-чуть крови, Саша уговорила Мунина забраться в коробку — пора было возвратиться домой. За окнами все еще было условное раннее утро, которое — спасибо осени — отдаленно напоминало утро Сашиного мира. Освещенная только защитными ламами, пустая, странно пахнущая, ее собственная квартира любому нормальному человеку показалась бы неуютной до жути. Саша не стала ничего бояться: почесала нос, выпустила Мунина и закрыла часть окон. В глубине души она очень надеялась, что предатель-Степлер уже возвратился, но сыча не было, зато был голодный ворон.

"Забавно, — отметила Саша про себя. — Я — одна, и не боюсь тьмы именно благодаря компании условного мрети… Глупые люди!"

— Мунечка, скажи "Невермор", — попросила Саша, протянув ворону половинку консервированной крысы.

— Кто так строит, — отделался Мунин: он явно был не в настроении.

— Ладно, скажи "Я есть грут".

— Нет! — отрезал ворон голосом доктора Литанова и улетел завтракать на самую верхнюю присаду.

Видимо, это утро не было создано для уроков вороньего, как не было оно создано для мероприятия в одном из детских садов — спасибо глупой выходке Юрия. Время после обеда принадлежало двойнику, а совершенно свободные часы можно было потратить с пользой. Например, попытаться спасти ванную.

— Ага, счас! — мрачно буркнула Саша, окинув взглядом свой личный постап. Вернуть кафелю и сантехнике божеский вид могло только чудо.

— Чудо… — задумчиво пробормотала Саша. — Чудо-чудо-чудо. Я волхв или где?!

— Дура! — не преминул съязвить в ответ Мунин.

— Ничего ты не понимаешь. Слово "чистота" — очень позитивное. Главное — не зачистить все вокруг до уровня белой дыры, иначе придется и дальше умываться в кухне. Но сначала…

***

Определенно, Варвару Ильиничну следовало отблагодарить за гостеприимство. Саша взяла три пакерта замороженных ягод, пирожные, подумала и добавила в корзину любимые Тимофеем кроличьи головы.

— О! Ваш любит крольчатину? Ее нечасто берут, — кассирша скучала и была не прочь поболтать. — Где же это вас, голубушка, угораздило столкнуться с мерзопакостным мрети?

Саша удивилась и понюхала воротник куртки. Либо у кассирши было обоняние бладхаунда, либо речь шла совсем не о грибах.

— На мужа как-то раз напал ворон, так ему повезло гораздо меньше, чем вам, — женщина указала на Сашину руку, где красовались следы клюва и когтей Мунина. — Чуть не лишился глаза, все лицо было в ранах и ссадинах — словно ножом изрезали. Хоть бы они все передохли, эти проклятые твари!

— Аминь, — пробормотала Саша, спрятала руку в карман и торопливо ушла из магазина. Ноги сами несли ее в сторону дома, в то время как мысли были заняты событиями прошедших суток.

"Бред какой-то. Нет. Не может быть. А вдруг может?.. Я, как выяснилось, не знаю собственную семью, что же говорить о Юре…"

— Юрка — придурок! С утра разругалась с ним вдрызг: представляешь — наотрез отказался поехать в травму! В общем… кажется, мы расстались, — на скамейке возле Сашиного дома сидела Мила с большой дорожной сумкой и живописно потекшей тушью. — А чем так воняет на твоем этаже? Ох, только не говори, что у тебя прижигали. Чертовы Крылья!

— Прижигали — не то слово, — честно ответила Саша. — И еще у меня злой попугай на передержке… — она покосилась на родное окно, но Мунин, похоже, не любил разговаривать сам с собой. — Прости. В гости не приглашаю.

— Что ты будешь делать! — Мила драматично всплеснула руками. — Опять придется вернуться к родителям.

"Опять, — мысленно усмехнулась Саша. — Сколько же раз они расставались и снова мирились? Смешные… Да ладно. Не может быть, чтобы они оказались связаны с тьмой!"

— Идея! Пойдем со мной на природу: посмотришь, как позорится будущий волхв-недоучка, — сказала она вслух. Мила тут же повеселела и показала Саше пакет:

— А я как раз прихватила пиво и снеки.

— Нет-нет-нет. Без меня. Если уж я трезвая распылила стол…

— Прям взяла и распылила? Начинаю тебя бояться! — Мила подмигнула ей, сделавшись похожей на подругу Веру из прошлой жизни. Саша поймала себя на мысли, что не знает, горевать ей из-за этого, или радоваться.

***

— Ишь ты, — хмыкнула Варвара Ильинична, забрав угощение. Она даже не подумала сказать "Спасибо", и Саше показалось это совершенно нормальным. В платке, повязанном, как бандана — чтобы скрыть пластырь на затылке, с Тимофеем на плече соседка походила на Бабу Ягу. Чрезвычайно урбанистическую Ягу, разумеется, и усиленно молодящуюся. А Баба Яга не благодарит людей за пустяки, она просто им помогает — если, конечно, они заслуживают. Мила заслужила разрешение оставить в прихожей сумку, а в виде бонуса старуха дала кусок клеенки — для пикника. С таким снаряжением можно было устроиться на опушке леса и заняться волшебством. Или посплетничать о том, о сем.