ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет

— Думаю, дебаты пора прервать, — заговорила я, выходя вперед.

Меня заметили и, судя по виноватым выражениям лиц, поняли, почему я здесь.

— Как нехорошо вломиться в храм, перепугать патрулирующую стражу, орать непотребные песни на крыше и переболомутить весь поселок. В итоге мне приходится отправляться ночью за вами, словно вы маленькие дети.

— Это он все начал, — указал Реван на Рунеро.

— А вот и неправда, — промямлил тот. — Кто предложил сегодня пить?

— А кто все это время следил за мной и пытался подставить?

Переводя взгляд с одного на другого, я начала понимать, что просто не получится.

— А топорами кидать в гостя, тоже он придумал? — поинтересовалась я, рассматривая утыканную стену.

— Если бы кидали в него, то точно не промахнулись бы, — гордо сообщил Надар.

— Какие молодцы, — с сарказмом протянула я. — А ну, признавайтесь: из чего пили?

Мне показали на стоящую неподалеку бочку. Заглянув в нее, я поняла, что она практически пустая. Я ошарашенно посмотрела на бравых гоблинов:

— И как вы еще на ногах держитесь?

Те гордо выпятили грудь, как один, и даже Рунеро приосанился, хотя из-за топоров мне, может, плохо было видно.

— Все же проще убить, нежели прокормить… — пробормотала себе под нос и зачерпнула в первую попавшуюся посудину этого пойла. — Ага, значит, одни добавили сюда траву истины, а второй — листьев дурман-травы, вот вас всех и развезло. Не хорошо, не хорошо…

— Он хотел опоить нас дурман-травой? — угрожающе начал Андар, поглаживая свой топор.

— А ну, положи! — строго приказала я, указывая пальцем на лавку.

Посопев, гоблин выполнил команду с видом, будто я последнее отобрала.

— Значит так, хорошие мои, сейчас я наведу вам зелья, чтобы вы протрезвели, и мы отправимся в университет, — порадовала я, высыпая заранее захваченный с собою порошок во фляжку с водой.

И, помешав, заставила всех выпить по три глотка. Рунеро достался один — хватит с него. Не успела я поставить чашку обратно, как все попадали на пол, как убитые.

— Магистр, вы же сказали, они протрезвеют, — воскликнул Идар.

— Конечно протрезвеют! Завтра. А сейчас их нужно сложить на повозку и потихонечку доставить в университет.

— По-другому, кроме как потихонечку, и не получится, — вздохнул мой помощник и оказался прав.

Префекта и стражу я спровадила, наврав им с три короба, что при ближайшем рассмотрении это оказались не мои студиозы, а непонятного происхождения наглые гоблины, которые не смогли поступить в университет. Пообещала принять меры, после чего мы раскланялись.

Чудо, что администрация поселка не стала копаться в истории, впрочем портить отношения с ПТУ им не с руки.

Телега медленно катилась по дороге в сторону университета, и на ней в свете луны вырисовывалась кучка сложенных тел. Лошадь едва двигалась, но упорно тащила сей тяжкий груз.

А вот около замка нас ждал неприятный сюрприз: перед рассветом туда все же прибыла делегация и втащить учащихся через парадный вход не было никакой возможности. Мы поскрипели на телеге к черному.

Главная задача теперь заключалась не в том, чтобы доставить, а в том, чтобы незаметно пронести.

От ректора нас уже ждали несколько проверенных гоблинов, которые, разобрав груз с телеги, черными ходами потащили парней в комнаты. Идар доставил Ревана и, торжественно свалив того на кровать, замялся.

— Магистр, нужно ли его раздеть?

— Вот еще, — фыркнула я. — Так проспится. К утру сон должен стать чутким и звон его разбудит. Можешь идти.

Помявшись у двери, Идар повернулся ко мне.

— Магистр, можно вопрос?

Я лишь кивнула.

— Зачем вы тогда ходили к… Белле?

Я видела, что гоблину очень неудобно спрашивать, но, наверное, по-другому он не мог.

— Поговорить и попить чаю, — не стала я облегчать влюбленному задачу.

— И она ничего не говорила вам о нас? — буквально выдавил он из себя.

— Не знаю, в праве ли я рассказать… Но она планирует найти себе другого… кавалера.

Идар так сжал челюсти и кулаки, что я уже подумала о худшем — только погрома в состоянии ярости нам сегодня и не хватало, — но он сдержался, лишь кивнул и вышел. Я же понадеялась, что не навредила, сказав правду.

Присев рядом с лежащим старшим группы, я с удивлением увидела открытые глаза.

— Не спишь?

Тот улыбнулся. Видно было, что хмель еще не выветрился из этой бедовой головы.

— Я очень хорошо знаю своего преподавателя и не стал пить.

Сев, Донат пристально меня разглядывал.

— Что? — спросила я, стараясь не улыбаться, смотря на растрепанную шевелюру.

— Бывает время, когда я подумываю все бросить и разрушить преграду правил.

— Не вздумай! — вскочила я, хмурясь.

— Но потом понимаю, что положение — это то немногое, что я могу предложить.

Схватив подушку, я ударила по голове дурного гоблина.

— Реван, вы дурак!

Тот неожиданно схватил меня в охапку и прижал к себе, крепко сжимая, до боли.

— Запястье, — лишь просипела я, стукнув хвостом по рукм.

Отстранившись от гоблина, я посмотрела на красноту татуировки на руке, что начала спадать, вновь обретая легкий светящийся желтый цвет.

— Надо быть осторожнее. Нельзя, чтобы она полностью покраснела, тогда пути назад не будет.