ПТУшник

К тому же я переезжаю жить в Ленинград, там у меня начнется другая жизнь и мне самому окажется некогда гулять с ней по городу, взявшись за руки.

Хорошо еще, что девушка держит себя в установленных собой пределах того, что мне дозволяется и не требует от меня переходить через самим же мысленно поставленный барьер. Ниже пояса — ни-ни, только петтинг выше талии без перехода в так называемые развратные действия по отношению к заведомо несовершеннолетней.

Я, конечно, и сам несовершеннолетний, однако, как это деяние будет звучать в устах следователя — узнавать не собираюсь.

Будет ей хотя бы шестнадцать лет, тогда, в принципе, и жениться можно с разрешения соответствующих органов, если она как-то залетит или нас прихватят на горячем.

Ну, это я так мечтаю, что дождется меня подруга, впрочем, уверен, что смогу снова отбить ее. Если, конечно, не подвернется в большом городе вариант поинтереснее.

Вот, чего-чего, женитьбы я не боюсь, опыт солидный имеется, так что, вполне возможный вариант на будущее. Одно только требуется, чтобы подруга меня дождалась, я ей пока ничего про будущее поступление в ПТУ не сказал, чтобы не понижать свой статус в глазах девушки и ее родителей.

У нее день рождения в июле, так что, поприсутствовать на нем я не смогу, хотя, в принципе, прокатиться можно в город. Оставлю ей на подарок пока десять рублей, не стану светить свои сильно выросшие возможности денежные.

С собой возьму пару бобин с моими фирменными записями и рублей сто пятьдесят наличными.

Помню, как-то даже купил свободно в городе на Волге два комплекта духов французских в центральном магазине на главной площади, там на них спрос гораздо меньше, чем в Ленинграде.

Вдруг, снова выкинут заграничный дефицит и мне повезет немного заработать между делом.

Может, у кого-то в деревне магнитофон появился, или с городскими познакомлюсь благодаря своему языку и умению поддержать беседу.

Тогда можно и крутой музыкой поделиться с народом.

Пока я посетил с корыстными намерениями и желая найти получше обувь для себя самого наш обувной магазин на Ленинградской, а там с радостью узнал в одной из продавщиц ту самую блондинку, парню которой продал билеты с наценкой на румынский боевик про комиссара Миклована.

Радостно с ней поздоровался, увидел, что и меня она узнала, сразу заулыбалась и позвала с другого конца зала хорошенькую подружку послушать мой веселый треп.

— Света, родственник наш пришел! Послушай, что расскажет, язык то у него без костей!

Я пока разливаюсь соловьем про кондитерское училище около Балтийского:

— Там, вы представляете, одни девчонки учатся и все пирожные, приготовленные на занятиях, можно самим съедать! Как кот с сметане кататься буду!

— Ты же коммунизм хотел строить! — напомнила мне блондинка, которую зовут Наташа.

— И строить, и попасть в него! Это вот самое точное попадание!

Посмешил девчонок и, как бы между делом, предложил послушать очень крутую музыку из моих личных записей:

— Если у вас есть парни с бобинным мафоном! — понятно, что сами девчонки, максимум, кассетник могут иметь и использовать.

— Если и нету, сегодня же найдем! — отмахнулась чернявая подружка Света.

— Ты чего вообще к нам заглянул? — кстати спросила моя старая знакомая.

Тут я понизил голос и сказал, что ищу адидасовские кроссовки нашего производства на себя, любимого и готов заплатить любые деньги.

Слышал, что недавно в городе такие выбрасывали именно в обувном. Понятно, что долго они не лежали.

Тут девчонки переглянулись, и я догадался, что информация о возможности решить мне свои проблемы с обувью у них точно имеется.

— Это которые по двадцать шесть рублей продаются? Очень быстро разбирают, — вздохнула Света, более опытная в торговле, как я понял.

Да, государство, не понятно из каких побуждений поставило на остродефицитные изделия цену в двадцать шесть рублей, хотя, спекулянты лепят к ним сверху еще полторы сотни, насколько я знаю. Продавались бы они по сто двадцать шесть, так же раскупались бы модниками Страны Советов. Иногда мне кажется, что ценообразование в советском государстве направлено именно на создание определенной прослойки вокруг торговли и зарабатывания первых серьезных капиталов теневыми дельцами.

Ну, раз уж государство рабочих и крестьян само себя не любит, от лишних денег для народа отказывается, чего уже мне требовать от себя что-то подобное?

Будем побеждать соблазны сделать денег на ровном месте просто поддаваясь им целиком.

— Мне они конкретно требуются. Заплачу, сколько нужно, — сказал я и посмотрел на девушек заговорщическим взглядом.

Я уже вижу, что девчонки стесняются брать с меня сколько положено, да и еще не так хорошо меня знают. Все же я обычный подросток и вскоре после продажи требуемых кроссовок за мной следом могут появиться родители с гневными криками про спекулянтов, обманувших глупенького сына.

— Деньги есть, нужны кроссовки, — и я свечу полторы сотни рублей в руке, — Они мои, не родительские, я их сам сделал на улицах большого города.

— На чем это ты, интересно, сделал? — задумчиво спрашивает Света, приглядываясь ко мне.