ПТУшник

Народ активно заходит в подъезды и в тот же двор, когда присмотрятся и начинают договариваться о продаже или обмене. Я, как уже достаточно пуганный заяц, тоже поднялся по лестницам до самого чердака, дом то всего трехэтажный, не считая цокольного этажа и внимательно изучил двери на чердак.

Сразу же ищу себе пути отхода, если начнется облава, а они здесь точно бывают, судя по осторожности поведения и некоторым высказываниям среди народа. Да и продавцы с покупателями головой вертят изо всех сил, просто нахождение на месте стихийного рынка уже обещает проблемы по всем советским, даже не законам, а понятиям.

Когда тебя прихватывают за одно нахождение в таком месте, потом штрафуют безо всяких доказательств и отправляют черную метку на работу. Без любой зафиксированной сделки по покупке или продаже, просто за одно нахождение рядом с толкучкой — это же незаконно, требуется какое-то зафиксированное как положено действие с нарушением закона, однако, никто не хочет разбираться в этом деле досконально.

Как раз в окошко на лестнице увидел своих постоянных покупателей с Рижского. Идут оба, не спеша присматриваясь к народу, у каждого по чем-то набитой матерчатой сумке. Уверен, что увижу у них свои книги, часть из них точно. Значит, они и здесь продают, поэтому не сильно обрадуются, увидев меня.

Ничего, это я переживу вполне, лишь бы не мешали торговать.

Петли для замков просто забиты в деревянные косяки, теперь у меня появляется идея, что можно как-то использовать чердак для того, чтобы отсидеться во время облавы или даже пробраться на другую сторону дома, где спокойно выйти на улицу честным человеком с искренней улыбкой на устах.

Мужики прошли мимо единственного подъезда и вошли в двор соседнего дома, значит, торгуют там, я иду за ними следом. Тут уже собралось народа побольше, все те, кто именно спекулирует, а не коллекционирует.

Продавцы с Рижского разложили свои книги на продажу на тех же сумках и встали к еще паре таких же, как они сами, спекулянтов. По тому, как они общаются, видно, что давно знакомы между собой. Впрочем, здесь, наверно, все более-менее знакомы хотя бы в лицо.

Я здороваюсь со своими клиентами, один из них усмехается:

— Все же добрался сюда! Ну, шустрый ты парень! Далеко пойдешь, если не остановят!!

Второй мне не особо рад, однако, ничего не говорит, смотрит только неласково, понимая, что они лишаются части заработка.

Часть из десятка книг у них точно моя и как раз кто-то спрашивает цену про Дрюона, немного помолчав, неразговорчивый все же отвечает:

— Рубль, — и смотрит на мое лицо.

А чего на меня смотреть, спекулянт на Ульянке продавал такие книги примерно по столько же, они у меня купили по шесть рублей, теперь продают за десятку, все в порядке правил подпольной торговли. И говорит цену так же, думаю на всех таких толкучках действует похожее правило, уменьшать называемую сумму в десять раз.

Правда, по суровейшим советским законам это тебе никак не поможет, хоть за одну копейку продавай, все равно преступник. Вот бесплатно отдать или подарить имеешь право, а продать — никогда сам лично. Да и на месте стихийного рынка никакие рассказы про подарок тебе не помогут, увезут в кутузку и накажут, пусть и без угрозы уголовным делом.

Сильно не хочет советское государство, чтобы его граждане сами по себе богатели, без строгого присмотра уполномоченных товарищей. Так сильно, что аж спать не может спокойно.

Магазинная цена книги — три рубля пятьдесят копеек, с долей продавца или заведующей доходит примерно до пяти рублей, поэтому сто процентов прибыли — это и есть плата за реальный риск.

Я обхожу дальше постепенно образующиеся ряды торгующих всем подряд граждан, рассматриваю товар. Появляются первые джинсы, есть одни кроссовки, похоже, что это самопал с подпольных цехов. Родители как-то купили мне такие, рублей за семьдесят, что ли. На ноге они сидели как кусок говна, постоянно при ходьбе подошва уходила куда-то в сторону, выглядели получше отечественных, но, только немного.

И рассыпались за год, я сказал родителям больше мне самим ничего не покупать.

Так что, такой самопал — выброшенные деньги, тем более, когда за него просят здесь девяносто рублей, хотя, очередь из примеряющих все же имеется. Продавец обещает всем покупателям принести подходящую по ноге пару через полчаса, значит, где-то у него тут во дворах машина стоит со всеми размерами. Или комната имеется с товаром. До которой он доберется, надежно проверив отсутствие слежки.

Сегодня деньги родительские я не стал брать с собой, не хочу рисковать парой сотен рублей. Сначала хорошо осмотрюсь, да и правильнее всего будет устроить где-то на чердаке тайник. Сначала придется с дверью поработать, как следует, чтобы я мог проникнуть туда в любую минуту, когда потребуется.

И чтобы никто за мной не мог проскользнуть в этот момент.

Кое-что я придумал, поэтому придется обзавестись инструментами и фонариком, немного потратиться.