ПТУшник

В отличии от дома, где находится ЛОК, в соседнем доме с двором есть нормальный чердак, я не спеша обхожу все подъезды, а их тут шесть, особенно внимательно присматриваясь к тем, около которых стоит мои знакомые.

Если милиция или опера нарисуются от арки проезда, лучше находиться от них подальше, за двухэтажной пристройкой, стоящей по центру. Уже тогда можно незаметно проскользнуть в подъезд и спрятаться на чердаке. Вопрос только в том, как устроить так, чтобы опера или сержанты не полезли за тобой туда же, и я обдумываю его всерьез.

Походив еще десять минут вокруг дома я все же пристроился к знакомым мужикам, достал пару книг и простоял так с часок, однако, ничего не продал. Впрочем, и у соседей дела шли не очень, они продали еще одну книгу за десятку, зато, в конце торгового дня, уже где-то к часу предложили купить у меня томик Булгакова за двенадцать рублей, на восемь дешевле его стоимости у меня.

— Давай купим, чего тебе тут с ним стоять! — предложил один из них, который разговорчивый.

Я, конечно, отказался: — За пятнадцать я и сам продам книгу за один день, — подумал я.

Местная торговля меня не впечатлила, покупателей прошло мимо не так много, как за «трубой», однако, и выбор у меня пока небольшой по книгам. Я все же боюсь, подсознательно жду облаву и слишком переживаю в ожидании момента, когда кто-то, похожий на оперов, появится из арки дворового проезда, потом прикажут всем оставаться на своих местах.

Можно, конечно, отложить продажи до того времени, когда я подрасту на свои двадцать сантиметров. Однако, тогда я из несовершеннолетних стану уже человеком с паспортом и в случае поимки мне придется отвечать по всей строгости советских законов. То, что я из рабочих происхождением, мне не поможет, как в военном училище.

Пока я вернулся к метро, решив проверить магазин на Петроградке, тот самый, который на Большом проспекте. Добрался до него на метро, провел там один час, рассматривая книги и ничего не смог понять, народ есть в помещении магазина, однако, рядом со мной разговоры не ведет, ждет терпеливо, когда я пройду. Потом еще пара стриженных парней лет двадцати пяти зашла в магазин, при виде которых пожилые дядьки, лениво бродившие по залу, как-то быстро переглянулись и исчезли.

Я внимательно рассмотрел местных оперов и тоже ушел к метро.

За один день или час тут ни в чем не разберешься и своим не станешь, лучше день — два простоять. Но, столько времени у меня пока нет, поэтому я решил ориентироваться на ЛОК и вернулся на Римского-Корсакова, 53.

К тому времени вся тусовка на улице рассосалась, я сразу зашел в нужный подъезд и поднялся на присмотренный чердачный этаж. Достал из сумки купленный в скобяном магазине столярный молоток с длинным гвоздодером и принялся при свете купленного так же фонарика раскачивать загнанные в толстое дерево длинные металлические крепления с ушками, на которых висит довольно простой замок.

Видно, что местные жители присматривают за своим чердаком, зная, что в подъезде часто толпятся продавцы с покупателями, которые что могут начать что-то прятать на бесхозном чердаке или сами прятаться там от облавы.

Это видно по следам в пыли на площадке перед чердачной дверью, довольно многочисленным.

Хотя, может, это как раз спекулянты здесь прятались от облавы, все возможно, правда, не думаю, чтобы милиция тщательно не проверяла каждый раз подъезды.

Через полчаса упорного труда, подкладывая под молоток заранее захваченный во дворе кирпич, я вытащил оба крепления из своих пазов и положил всю цепочку с замком в сумку.

Кирпичом придавил дверь, чтобы она не стояла нараспашку, сначала при свете слабого фонарика с плоской батарейкой изучил сам чердак, заваленный хламом и висящими везде клубами пыли.

— Придется повозиться, — пробормотал я, — И приехать сюда в будний день, чтобы поменьше народа слышало, как я по чердаку шастаю, желательно со сменной одеждой.

После этого мероприятия я добрался до Балтийского и уехал домой, так и не продав ничего. Правда, Стасу я выдал последние деньги, которые был должен, чем немного порадовал его.

Вечером снова прогулка с подругой, как обычно и снова намек от нее, уже такой конкретный, что скоро ее родители с младшей сестрой уедут на три дня в гости к родственникам в Псков, она останется одна дома, совсем одна.

Такая новость вышибает из головы все мои размышления насчет того, ехать завтра или нет в Питер.

Да, скоро меня ждет суровое испытание для моей нравственности, несколько часов держать в объятьях красотку-восьмиклассницу с шикарной фигурой и не испортить ее непоправимо — это серьезный вызов для меня.

Ну, на самом деле — насчет испортить, вопрос спорный. Можно сказать — подготовить максимально бережно и со знанием к будущей взрослой жизни, вот как это звучит, если в моем нежном исполнении.

— С тебя шампанское, — слышу я тихий шепот на ухо и понимаю, что настроена созревшая девчонка вполне конкретно.