Пуаро ведет следствие

По предложению менеджера мы обыскали квартиру, но результат оказался вполне предсказуем. Было маловероятно, что убийцы будут в ней прятаться, когда все, что им надо было сделать, это спуститься на несколько лестничных пролетов. Никого не найдя, мы вернулись в столовую. Пуаро не принимал участия в наших поисках. Войдя в комнату, я увидел, что он внимательно изучает что-то в середине стола. Я присоединился к своему другу. Стол был большой, круглый, сделанный из хорошо отполированного красного дерева. Центр стола украшала ваза с розами; вокруг нее, на блестящей полированной поверхности, покоились белые кружевные салфетки. На столе возвышалось блюдо с фруктами, но к трем десертным тарелкам, казалось, никто так и не прикоснулся. Там также стояли чашки с остатками кофе – две с черным и одна с молоком. Все трое обедавших пили портвейн – наполовину пустой графин стоял перед большим блюдом. Один из мужчин курил сигару, остальные двое – сигареты. Коробка с сигарами и сигаретами, украшенная серебром и черепаховой костью, стояла, открытая, на столе.

Я еще раз повторил все эти факты про себя, но должен признаться, что они не пролили никакого света на создавшуюся ситуацию. Мне было непонятно, что Пуаро увидел в них такого, что так привлекло его внимание. И я прямо спросил его об этом.

– Mon ami, – был его ответ, – вы немного запутались. Я смотрю не на то, что стоит на столе, а ищу то, чего на нем нет.

– И что же вы ищете?

– Ошибку, пусть даже самую крохотную, которую допустил убийца.

Мой друг быстро прошел в небольшую кухоньку, прилегающую к столовой, осмотрел ее и покачал головой.

– Месье, – обратился он к менеджеру, – прошу вас, объясните мне систему заказа еды в вашем здании.

Менеджер подошел к небольшой нише в стене.

– Это служебный лифт, – стал объяснять он, – доходящий до верхнего этажа, на котором расположена кухня. Вы делаете заказ по телефону, и блюда спускают вам в лифте, по одной перемене за раз. Грязные тарелки и посуда отправляются назад таким же манером. Как вы понимаете, никаких домашних хлопот – и в то же время вы избегаете неудобств, связанных с публичностью обедов в ресторане.

Пуаро понимающе кивнул:

– Значит, тарелки и посуда, которой здесь сегодня пользовались, находятся сейчас наверху, на кухне? Вы позволите мне подняться туда?

– Ну, конечно, если вы хотите! Робертс, лифтер, доставит вас туда и объяснит, кто вы такой. Боюсь только, что вы не найдете там ничего интересного для себя. Ежедневно тут моют сотни тарелок, и естественно, что все они давно перепутались.

Однако Пуаро продолжал настаивать. Наконец мы с ним поднялись на кухню и смогли переговорить с тем, кто принимал заказ из квартиры № 11.

– Заказ был сделан на троих по меню à la carte, – объяснил он нам. – Суп-жульен, жареное говяжье филе и суфле из риса. Во сколько? Около восьми, наверное. Нет, боюсь, что сейчас все тарелки и посуда уже вымыты. К сожалению. Вас, наверное, интересовали отпечатки пальцев?

– Не совсем, – ответил Пуаро с загадочной улыбкой. – Меня больше интересует аппетит графа Фоскатини. Он попробовал каждое блюдо?

– Да. Правда, я не могу сказать, сколько он съел от каждого блюда… Тарелки были все грязные, а посуда – пустая, за исключением рисового суфле. Его оставалось довольно много.

– Ах вот как, – произнес Пуаро, и мне показалось, что он удовлетворен этим фактом.

Когда мы спускались назад в квартиру, мой друг произнес тихим голосом:

– Мы явно имеем дело с методичным человеком.

– Вы говорите об убийце или о графе Фоскатини?

– Граф, без сомнения, любил порядок. После того как он позвал на помощь и сообщил о своей будущей кончине, он не забыл положить трубку на телефонный аппарат.

Я уставился на своего друга. Эти его слова и его предыдущие вопросы заставили меня сделать некий вывод.

– Так вы думаете об отравлении? – выдохнул я. – А удар по голове был нанесен для отвода глаз?

На это Пуаро только улыбнулся.

Вернувшись в квартиру, мы увидели в ней местного инспектора и двух констеблей. Инспектор попытался удалить нас, но Пуаро успокоил его, упомянув фамилию нашего друга из Скотленд-Ярда, инспектора Джеппа. После этого нам с ворчанием разрешили остаться. И, можно сказать, нам здорово повезло, потому что не прошло и пяти минут после нашего прихода, как в комнату влетел взволнованный мужчина средних лет. Всем своим видом он выражал волнение и горе.

Это был Грейвс, лакей и дворецкий умершего графа в одном лице. И рассказал он нам совершенно сенсационную историю.