Пуаро ведет следствие

Предыдущим утром к его хозяину явились два джентльмена. Оба были итальянцами, и тот, что постарше – ему было около сорока, – назвал себя синьором Асканио. Тот, что помоложе, был хорошо одетым юношей лет двадцати четырех. По-видимому, граф Фоскатини ждал их прихода, потому что немедленно отослал Грейвса с каким-то пустяковым поручением… Здесь дворецкий остановился и задумался. Однако в конце концов признался, что, поскольку тема беседы его очень заинтересовала, он повиновался не сразу, а попытался сначала услышать, о чем пойдет речь. Однако беседа велась такими тихими голосами, что из его затеи почти ничего не получилось – он только понял, что обсуждалось какое-то денежное предложение, в основе которого лежали угрозы. Беседа была какой угодно, но только не дружественной. В конце ее граф Фоскатини слегка повысил голос, и подслушивавший смог ясно услышать вот такие слова:

Сейчас у меня нет больше времени на споры, джентльмены. Если вы согласитесь пообедать вместе со мной завтра, часов в восемь вечера, мы сможем продолжить эту дискуссию.

Испугавшись, что его поймают за подслушиванием, Грейвс бросился исполнять поручение своего хозяина.

Сегодня вечером оба джентльмена появились ровно в восемь. Во время обеда они говорили о всякой ерунде – политике, погоде и театре. Когда Грейвс поставил на стол портвейн и принес кофе, его хозяин сказал ему, что он может быть свободным весь остаток вечера.

– Он всегда так делал, когда у него появлялись гости? – уточнил инспектор.

– Нет, сэр, не всегда. Именно поэтому я и решил, что они собираются обсуждать какие-то не совсем обычные дела.

На этом история Грейвса заканчивалась. Он ушел около половины девятого и, встретившись с другом, отправился с ним в «Метрополитан мюзик-холл» на Эджвер-роуд.

Никто не видел, как ушли те двое, но время убийства удалось определить очень точно. Все произошло в восемь сорок семь. Именно это время показывали небольшие часы на письменном столе, которые в предсмертной судороге Фоскатини столкнул на пол. Данное время совпадало и со звонком мисс Райдер.

Полицейский врач обследовал мертвое тело, которое теперь лежало на диване. Я впервые увидел лицо графа – оно было оливкового цвета, с длинным носом и ухоженными усами. Полные красные губы растянулись в предсмертной гримасе, обнажив сверкающие белые зубы. Лицо показалось мне не очень приятным.

– Ну что же, – произнес инспектор, закрывая свою записную книжку. – Дело вполне ясное. Единственная проблема – поймать этого синьора Асканио. Ведь вряд ли его адрес будет записан в телефонной книжке убитого…

Как Пуаро уже успел отметить, умерший граф Фоскатини очень любил порядок. Поэтому в его телефонной книге было записано мелким аккуратным почерком: «Синьор Паоло Асканио. Отель «Гросвенор».

Инспектор стал куда-то звонить по телефону, а потом с улыбкой повернулся к нам:

– В самое время. Наш джентльмен отправился на станцию, чтобы сесть на поезд, который на пароме идет на континент… Ну, что ж, джентльмены, это все, что мы можем сделать здесь и сейчас. История паршивая, но достаточно простая. Наверняка связана с одной из этих итальянских вендетт.

Отправленные таким образом домой, мы стали спускаться вниз.

Доктор Хокер был в полном восторге:

– Все это выглядит как начало романа, а? Захватывающая штука! Ни за что бы не поверил, если бы просто прочитал в газетах.

Пуаро молчал. Он был очень задумчив. За весь вечер мой друг произнес едва ли несколько предложений.

– А что обо всем об этом скажет нам великий детектив? – поинтересовался доктор Хокер, похлопывая его по спине. – На этот раз ваши серые клеточки, кажется, не понадобились?

– Вы так думаете?

– Ну а для чего они вам здесь нужны?

– Хотя бы потому, что здесь есть окно.

– Окно? Но оно заперто изнутри. Я сам проверял. Так что этим путем никто не мог ни зайти, ни выйти.

– А почему вы вообще обратили на него внимание?

На лице доктора появилось недоумение. Пуаро поторопился объяснить свою мысль:

– Я, например, – из-за занавесей. Они были не задернуты. Немного странно, правда? А потом этот кофе… Очень черный кофе.

– Ну, и что из этого?

– Очень черный, – еще раз повторил мой друг. – А если в связи с этим мы вспомним, что от рисового суфле осталось очень много, то все это вместе даст нам…

– Лунный свет, – рассмеялся доктор. – Вы разыгрываете меня, месье Пуаро.

– Я никогда никого не разыгрываю. Гастингс может подтвердить вам, что я совершенно серьезен.

– Но тем не менее я тоже не могу понять, к чему вы клоните, – был вынужден признаться я. – Вы ведь не подозреваете лакея, нет? Хотя он и мог быть заодно с бандитами и подсыпать что-нибудь в кофе. Думаю, что они проверят его алиби.

– Вне всякого сомнения, друг мой. Хотя меня сейчас больше всего интересует алиби синьора Асканио.

– А вы думаете, что оно у него есть?

– Вот это-то меня и беспокоит. Хотя уверен, что очень скоро мы получим новую информацию по этом поводу.