Пубертат. Как пережить переходный возраст ребенку и родителям

«Прежде чем пойти ко дну, — говорит шестнадцатилетний Якоб, — я еще успею сделать много дерьма!» Это ощущение собственной никчемности выражается не только во внешней деструктивной деятельности. Агрессия может быть направлена и внутрь.

Агрессия — это огромная энергия, которая находит выход в действиях. Она связана с движением и динамикой, которые должны быть ограничены или перенаправлены правилами и ритуалами (если не перерастут в деструкцию). Но если агрессию не выплескивать, она остается в организме и наносит ему вред.

Об этой стороне почти не говорят даже в общественных дискуссиях. Наглядным примером является обсуждение насилия в школе: об издевательствах, хулиганстве, срывах уроков, шантаже, принуждении, о ношении оружия можно найти — и это правильно — много свидетельств. Но о том, что нередко школьники ходят на уроки с учащенным сердцебиением, жалобами на желудок, влажными ладонями и горячим от температуры лбом, говорят нечасто. При этом за последние два десятилетия именно здесь произошли существенные изменения. И поэтому, если вы хотите разобраться со способами проявления агрессии в повседневной жизни подростков, важно уделить больше внимания и ее скрытым формам.

В повседневной речи можно встретить много указаний на то, как организм реагирует на дисбаланс в ближайшем окружении, на дисгармонию в межличностных отношениях. Если чуть серьезнее отнестись к фразам, которые обычно легко слетают с губ, то вы получите представление о том, какие физические формы может принимать внутренняя агрессия. Проанализируйте, что обычно говорят, когда раздражаются: «Я не могу больше об этом слышать!», «Я сыт по горло!» — хотя, конечно, никто не имеет в виду физическую симптоматику. Одни глотают обиды и страдают гнойными тонзиллитами. Другие ломают себе голову, а потом удивляются постоянным мигреням. Кому-то что-то действует на нервы, кто-то принимает что-то близко к сердцу, а у кого-то все уже в печенках сидит. Есть те, кому все осточертело или кого довели до белого каления (и тогда кожа выглядит соответствующе). Я не хочу впадать в монокаузализм[26] и говорить о том, что болезнь — это путь, ведущий от дисбаланса в личной жизни к соматическим неприятностям. Есть дети и подростки с устойчивой психикой, которым даже настоящая напасть нипочем. Их и торнадо не возьмет.

А есть такие, которые тут же выдают соматическую реакцию, если в их окружении наблюдается дисбаланс. Каждому телу хочется гармонии. Если оно ее не получает, то обращает на себя внимание. Таким образом, проблема не в соматике как таковой. Это просто знаки, с помощью которых тело подает нам сигнал. Осложнения обычно возникают из-за того, что эти сигналы пропускают, неверно истолковывают, не хотят замечать или пытаются заглушить с помощью лекарств или операций — что обычно не дает никакого результата.

Уверенные в себе дети осознают свое тело. Они чувствуют себя в нем как дома. Опять же, и в этом тоже заключается задача воспитания: укрепить организм. Это не означает, что его нужно делать сильнее с помощью бодибилдинга или усиленных тренировок в спортзале; это не означает, что нужно его изнурять и мучить, показывая, на что способны сила воли и упражнения. Укрепить тело — значит обратить на него внимание, заметить и истолковать знаки, которые оно подает, войти с ним в гармонию. Это задача длиною в жизнь: все начинается с младенческого возраста и уходит в глубокую старость.

Желание оправдать ожидания

Девятилетняя Джессика уже перенесла несколько незначительных операций. Для своего возраста она выглядит очень хрупкой. У нее тщедушное тельце, она неуверенно кивает, когда с ней разговаривают. Такое ощущение, что лучше всего она себя чувствует, когда ее оставляют одну. У нее развитая речь, она бодра, молниеносно видит суть самых сложных ситуаций. Как будто у нее много антенн, с помощью которых она воспринимает всю красоту окружающего мира. Первая операция у нее была в пять лет: ей вставили новую тимпаностомическую трубку[27], потому что постоянно воспалялось среднее ухо. Операцию повторяли еще дважды. «Когда уши наконец-то, — рассказывает ее мама, — освободили от жидкости, началась эпопея с носом. Он был постоянно забит — Джессика сопела, очень плохо дышала, громко храпела по ночам. Но, по крайней мере, нос не нужно было оперировать. В семь лет воспалились миндалины». Мама беспомощно смотрит на меня. «Теперь Джессика постоянно болеет, у нее то насморк, то температура. Малейший чих — и она тут же заболевает. Это уже как пить дать!»

Джессика попала ко мне на консультацию по настоянию ее врача, потому что он беспокоился из-за ее предрасположенности к заболеваниям. В разговоре выяснилось, что Джессика страдает от завышенных ожиданий своих родителей. У нее есть еще два брата, которые учатся «всего лишь» в реальной школе — к большому разочарованию родителей, которые «ожидали большего».