Публикации на портале Rara Avis 2015-2017

Размножение в Городе Секса-Солнца подчинено не сколько азбуке буквы, сколько азбуке арифметической, числу: «Час этот (зачатия — В.Б.) определяется астрологом и врачом, которые стараются уловить время, когда Венера и Меркурий находятся на восток от Солнца в благоприятном Доме, в хорошем аспекте Юпитера, а равно и Сатурна и Марса или же вне их аспектов» — ну и тому подобное дальше, целыми страницами.

А у Дени Верраса в «Истории северамбов» герой волей случая оказывается выбран генералом после кораблекрушения. Вокруг него — четыре сотни человек, из них семьдесят четыре женщины. Как замечает герой: «все вполне здоровые». Сначала, до знакомства с прекрасной страной жизнь четырёх сотен невольных отшельников проходит довольно угрюмо. Они режут друг друга из-за женщин: «Мы пришли к убеждению, что, пока среди нас будут женщины, они будут причиной подобных беспорядков, если мы заранее не положим этому предел и не разрешим нашим мужчинам пользоваться ими в определённом порядке. Но несчастье в том, что было семьдесят четыре женщины, а мужчин более трехсот, и невозможно было каждому дать женщину. Мы долго совещались, прежде чем был найден разумный выход, и, наконец приняли решение, что каждый из старших офицеров будет иметь свою женщину, выбранную им самим: в соответствии с его положением. Остальных мы разделили на различные классы соответственно с положением людей и уладили вопрос таким образом, что младшие офицеры могли жить с женщиной две ночи в неделю, люди простого звания — одну ночь, некоторые — лишь раз в десять дней, в зависимости от их возраста и положения»[75].

Тогда, почти двадцать лет назад, сексуальные новации Жириновского, казались забавными отражениями вечно живых утопистов. Сейчас сам Жириновский кажется вечным — и, вдруг, через несколько веков от него останется только этот труд, не поймёшь. Свободная, но регламентированная любовь в «Азбуке секса» иллюстрируется вставными главами, где молодые и не очень придуманные люди, бренча серебряными кольцами и серьгами, рассказывают о счастливых изменениях в своей личной и общественной жизни, что произошли с появлением серебра на пальцах и в ушах сограждан. Рассказывали они об этом с интонациями продавцов гербалайфа. Эти разговоры утопистов всегда схожи, особенно там, где речь идёт о рациональном использовании сексуальной энергии.

А жизнь на поверку, оказывается жёстче — как в известном анекдоте.

Как ни экспериментируй с сексуальными правилами, биология и любовь движутся своими путями, и пока никто не смог их предугадать.

30.05.2016

​Про ЭТО (о сексе с чужими, правда, только вычитанном в книгах)

— Говори ж ты! Неш это дело тоже как по рассуждению делается? Один соблаз действует. Ты с нею совсем просто, без всяких этих намерений заповедь свою преступил, а она уж и на шею тебе вешается. Вот и любовь!

Николай Лесков. «Леди Макбет Мценского уезда».

Есть известный зачин всех историй о сексуальной культуре переходного времени. «В СССР секса нет», какие-то стёртые лица в телепередачах, ночные фильмы на так называемых дециметровых каналах, видеосалоны — но это именно стереотип.

Это даже не пролегомены к разговору о социальной культуре, это неполный набор стереотипов.

Сколки частных воспоминаний. В общем, то, что человек помнит о том времени сейчас, сложным образом присваивается всему обществу.

Литература при этом — особенно в области сексуального — очень странный инструмент.

Тут есть важное обстоятельство — при всём пафосе фантастики, которая предполагает конструирование моделей будущего, семья и семейные практики в этом будущем так и остались неописанными.

И со стороны социально-психологической, и даже (что легче) в части разных технических подробностей.

Ближе всего к этому приблизился роман «Нет» Линор Горалик и Сергея Кузнецова, да и тот несправедливо забыт.

Спрос победил предложение, хотя все козыри были на руках у фантастов.

Во-первых, литература тем и отличается от любого кинематографа, что задаёт именно канву, отдавая многое на простор воображению. Именно поэтому с появлением доступной видеопорнографии не умерла культура порнографических рассказов.

Во-вторых, довольно мало текстов — даже в фантастике — посвящено любви, в том числе и физиологической в причудливых сочетаниях и с иными — то есть с «человеческими иными».

Да и в обычной литературе, написанной на русском языке, я не наблюдаю романа, который бы сосредоточился на психологии мусульманской семьи с несколькими жёнами.

Этот психологический роман мог быть очень сильным, не говоря о том, что актуальным — меж тем его нет и не предвидится.

Но даже у фантастов, которые постоянно придумывают иную физико-химическую реальность, другая сексуальная реальность не вызывает никаких особенных открытий.