Публикации в журнале «Нева»

Необратимые процессы капиталистического развития пореформенного Петербурга тонко почувствовала всегда совестливая и ответственная за происходящее в мире русская литература. Пушкинский Петербург катастрофически превращался в Петербург Достоевского — город, представлявший собой социальный тупик, в котором сходятся все дороги и из которого не ведет ни одна. Опьяненные иллюзией свободы и призраком обогащения провинциальные русские растиньяки бросились на завоевание русского Парижа в честолюбивой надежде стать вершителями судеб и властителями умов. В столицу приезжали на заработки, на службу, «на ловлю счастья и чинов», на учебу. В особняках знати жило множество слуг, выписанных вельможами из своих сельских имений. Слуг было так много, что даже у Пушкина, который, как известно, вечно нуждался в деньгах и умер, не оплатив гигантские долги, их насчитывалось пятнадцать. Что же говорить о графе Строганове, у которого служило едва ли не 600 человек.

Вся эта огромная масса пришлого населения, завороженная фантастическими снами и святочными рассказами, верила в «свой» Петербург, когда бросала насиженные места и устремлялась в столицу. Но холодный, расчетливый, недосягаемо вельможный Петербург все ставил на свои места. Он славился стремительными обогащениями и катастрофическими падениями; одних любил, к другим был равнодушен, одних безоговорочно принимал, других отталкивал как инородные тела. В городском фольклоре это фиксировалось безошибочно точными пословичными формулами успеха, а чаще всего неуспеха: «Кого Питер полюбит — калач купит, кого не полюбит — последнюю рубаху слупит»; «Питер бока повытер»; «Матушка Нева испромыла нам бока»; «Питер — карман вытер» и так далее и так далее.

Сословный и чопорный Петербург быстро разрушал иллюзии искателей счастья. Отрезвевшие псковичи и ярославцы, помятые жизнью и потертые бедностью и унижением, если не возвращались на «круги своя», то превращались в извозчиков и лакеев, мелких чиновников и ремесленников, на всю жизнь усвоив житейскую истину о хорошем городе Питере, который «бока вытер». В Вологодской губернии над парнями, которые уехали в Петербург в надежде разбогатеть, а вернулись в свою деревню без денег, смеялись: «Напитерился». В той же Вологодской губернии родилась поговорка: «Питер кому город, а кому ворог».

Тема денег в петербургской мифологии становится едва ли не ведущей. Чаще всего это взгляд на Петербург не изнутри, а извне: «В Петербурге денег много, только даром не дают»; «В Питере денег кадка, да опущена лопатка, кадка-то узка, а лопатка-то слизка»; «В Питере деньги у потоки не висят». В смысле: денег даром не дают, с неба они не падают. Поговорка записана в Пудожском уезде, где потока — это водотечник, нижний свес кровли, желоб.

Деньги становились элементом и мерилом социального устройства общества. По деньгам встречали и провожали. Известный юрист и общественный деятель А. Ф. Кони вспоминает анекдот о продавцах ситников и калачей в галереях Гостиного двора. На укоризненное недовольство по поводу найденной в начинке тряпки торговцы качали головами: «А тебе за три копейки с бархатом, что ли?»

Репутация Петербурга как города, где можно славно повеселиться, распространялась по всей России. В 1916 году справочная книга «Весь Петроград» сообщала названия, адреса и фамилии владельцев более полутора тысяч трактиров. Было чем вскружить головы заезжим провинциалам. В Ярославской губернии распевали частушки:

В Петербурге жизнь хороша,
Только денег нет ни гроша.
Заведется пятачок,
И бежишь с ним в кабачок.

В деревнях, раскинувшихся по берегам Пинеги в Архангельской губернии, озорные частушки о жизни в столичном городе Петербурге с малолетства распевали даже дети:

Утка, утка, полетай,
Поди дома работай.
— Ей-ей — не могу,
Потянули за ногу.
Как в Питере вино
По три денежки ведро.
Хошь — пей, хошь — лей,
Хошь окачивайся,
Да живи и поворачивайся.

А в Тверской, Новгородской, Ярославской и многих других губерниях оставались недолюбленные и недоцелованные молодухи, которым ничего не оставалось, как хорохориться да распевать невеселые частушки:

Мой забава в Питере
На каменном заводе.
Пьет вино, курит табак,
Денежки проводит.