Публицистика 1987 - 2003 годов

На западе от Москвы пути врагу стал закрывать выходящий из окружения со своим штабом К. К. Рокоссовский, собирая под свое командование случайные части и подразделения, тоже выходящие из окружения. [21] Подобное положение было в начале октября и на северо-западе от Москвы. Лишь через неделю под Москву стали перебрасываться резервные части и дивизии из ближайших мест дислокации, затем стали прибывать полнокровные дивизии с Дальнего Востока. Но танков при обороне Москвы было невообразимо мало: к началу контрнаступления под Москвой на Западном фронте было сосредоточено всего около 700 танков, в оборонительных боях под Москвой их было еще меньше. На Курской дуге было танков почти в 10 раз больше.

Последние четыре главы книги Фалин посвящает подробному анализу собственно истории второго фронта в Европе. Сталин впервые поставил вопрос о необходимости организации второго фронта в Западной Европе в послании Черчиллю 28 июля 1941 года. Публично о необходимости второго фронта Сталин сказал на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции 6 ноября 1941 г. С тех пор этот вопрос был в центре внимания политиков и дипломатов СССР, Англии и США.

Идея открытия второго фронта нашла понимание не только в широких кругах общественности Англии, находившейся не один год под угрозой военного вторжения немцев на острова, испытавшей ужас немецких бомбардировок, но и в высших военных кругах. Эту идею с пониманием встретили и определенные военные круги в США. Представители высшего военного командования и Великобритании и США твердо придерживались в конце 1941 г. мнения о необходимости открытия второго фронта в Европе в 1942 голу. Видимо, с учетом имевшейся информации о планах гитлеровцев на 1942 британский комитет начальников штабов 10 марта 1942 г, рассмотрел доклад, в котором отмечалось: «Помимо поставок предметов снабжении, мы не оказываем никакой помощи Советскому Союзу. Нашим величайшим вкладом к дело разгрома Германии было бы создание серьезного отвлекающего фактора ни Западе, способного сорвать планы немецкого командования и вынудить его перебросить часть сил с советского фронта на Запад. Нехватка транспортных средств исключает возможность осуществления такого плана где- либо, за исключением района Ла-Манша».

Близкий план был подготовлен Эйзенхауэром. Но вопрос решали в конце концов не военные, а политики. В конце 1941 г. Черчилль уже не исключал, что война с Германией может закончиться в 1942 году. Г. Гопкинс, личный представитель Рузвельта, в начале 1942 г. давал такую оценку сложившейся военной ситуации: «Вполне возможно, что русские разгромят немцев в следующем году».

Фалин четко показывает: основным противником открытия второго фронта в Европе в 1942 - 1943 годах был Черчилль со своими единомышленниками, державшими под своим нажимом и Рузвельта. Черчилль, используя разногласия среди политиков как в Англии, так и в США, сумел активно противодействовать открытию второго фронта в Европе в 1942 г. Он убедил в своей политике и Рузвельта. Рузвельт же неустанно стремился использовать складывающиеся обстоятельства, расширить свою геополитическую гегемонию, в том числе за счет Великобритании и Франции. В ущерб открытию второго фронта в Европе и в 1942, и в 1943 годах.

Так или иначе, факт остаемся фактом: в критический период для судьбы нашей страны, летом 1942-го, когда немецкая армии быстрыми темпами продвигалась к Волге и на Кавказ, союзник не оказали никакой существенной помощи СССР, уклонились от открытия второго фронта в 1942 г., сократили до минимума поставки оружии м боеприпасов. Под видом подготовки к открытию второго фронта. Общественность и искренних сторонников оказать военную помощь русским ввести в заблуждение было легко - англо - американские военные штабы неустанно разрабатывали различные варианты открытия второго фронта и на севере Франции, и в Италии, и в Африке, и в Норвегии.

30 июля 1942 года Рузвельт, к удовольствию Черчилля и вопреки мнению американского комитета начальников штабов, принимает решение осуществлять план «Торч» — высадку американских и английских войск в Северной Африке. Он назвал свое решение «поворотным пунктом во всей войне». После принятия Рузвельтом этого решения многим политикам стало очевидным: второй фронт в Европе не будет открыт ни в 1942 году, ни в 1943-м.

Фалин сообщает: «Эйзенхауэр назвал день, когда Рузвельт принял решение о высадке в Северной Африке «самым мрачным днем в истории». И добавил свою оценку произошедшего: « если можно говорить о «поворотном пункте», то не в войне вообще, а в войне, которую вели Англия и США. Касательно западных держа перемены были глубокими и долговременными. Они способствовали тому, что мировая война приобрела еще более кровопролитный, разрушительный и затяжной характер. Агрессорам жаловали два года на продолжение разбоя...».