Публицисты 1860-х годов

Эта наивная точка зрения была подробно развита Писаревым в «Реалистах», а чуть позже, в 1865 году, подвергнута им же язвительной, уничтожающей критике в работе «Исторические идеи Огюста Конта». Знаменательно, что и Благосветлов в том же 1865 году в статье, посвященной Оуэну (1865, № 11), уже весьма критически относится к просветительским иллюзиям классика европейского утопического социализма. Как известно, Оуэн мечтал установить социализм путем убеждения и воспитания людей, причем «хотел из самих врагов сделать себе друзей и найти в них подспорье осуществлению реформы». Этот путь Благосветлов считает теперь безнадежным. «…Та часть общества, в пользу которой он работал, не могла идти за ним, потому что не понимала его стремлений, а та часть, которая понимала его, но держалась обеими руками за свои милые предрассудки и привилегии, старалась задушить его идею рассчитанной клеветой или молчанием. И в этом все несчастье таких деятелей, как Овен». В противоречие со своими более ранними высказываниями Благосветлов проводит в своей статье об Оуэне ту мысль, что для осуществления принципа ассоциации «одного убеждения мало, а нужно еще и дело, т.е. радикальная перестройка новых общественных условий». Одно нравственное воспитание, без изменения общественных порядков, ничего не изменит. «Наши доморощенные моралисты, — говорит Благосветлов, — ужасно любят трактовать о благодетельных последствиях нравственного воспитания», но они забывают, что «между условиями действительной жизни и тем, что мы называем нравственностью, существует самая неразрывная связь. Можно сколько угодно проповедовать о своих личных добродетелях, но в общем итоге они будут ни выше, ни ниже того уровня, на котором стоит весь общественный строй». Вот почему, будучи последовательным, Оуэн «должен был начать и окончить преобразованием самого общества, — его учреждений, условий жизни официальной и частной, одним словом, всего, что противоречило в английской нации образованию нового, социального характера».

Бесспорно, идейные искания Благосветлова в пору шестидесятых годов были противоречивыми. Как и Писарев, он отступал от форм классического революционного демократизма, далеко не во всем оставался на уровне Чернышевского, и в этой связи ему можно предъявить немало обвинений. Но наша задача — не обвинять, а исследовать. Трудность идейных поисков Благосветлова и его журнала во второй половине шестидесятых годов объяснялась прежде всего трудностями времени, изменением исторической обстановки, потребовавшими изменения стратегии и тактики освободительной борьбы. Началась полоса идейных исканий и даже метаний, полоса ожесточенных, споров и дискуссий о путях освобождения страны.

Новый курс на длительную подготовку страны к коренным преобразованиям вырабатывался в муках, в борьбе и спорах — вспомним знаменитый «раскол в нигилистах». Эта горячая, неуемная полемика «Современника» и «Русского слова», начавшаяся в 1864 году и доставившая так много удовольствия реакционному лагерю, была вызвана все той же объективной потребностью поиска новых путей освободительного движения в условиях, когда массы спят. Если деятели «Современника», в частности Антонович, пытались догматически хранить старые предания, Писарев и Благосветлов выносили на общественное обсуждение новые идея, новые методы освободительной борьбы.

Вдумайтесь в этой связи в такие примечательные слова Благосветлова, высказанные им в апрельской книжке «Русского слова» за 1863 год: «…Героизм, лишенный практического результата, есть парадное донкихотство, смешное даже в своей грандиозности. Если нельзя получить всего, то следует ли отказываться от того, что можно получить; если обходятся с нами жестоко, то из этого не следует, что надо сложить руки и на все смотреть равнодушно. Когда попадают в болото, то делать нечего — надо плыть по грязи, а не тонуть ради того, что можно испачкаться этой грязью. Счастлив- тот, кто не попал в болото и выбрал себе иной путь, но уже если попал, то надо во что бы то ни стало выбираться из него» (1863, 4, III, 5).

В этих горьких словах содержится вызов. Думается, что в запальчивости этих строк, в запальчивости полемических боев второй половины шестидесятых годов слышны отзвуки не только внутренних раздумий, но и тех разногласий, которые наметились в новой исторической обстановке в революционном движении.

Длительный курс на социальное, гражданское воспитание народа, выдвинутый журналом Благосветлова и Писарева, был принят далеко не всеми революционно настроенными современниками. Многих не устраивала отдаленность революционной перспективы, дальность, и трудность пути. Иные видели в этой программе даже чуть ли не предательство революционного дела — намечалась коллизия, предвосхищавшая споры между «лавристами» и «бакунистами» в пору семидесятых годов.

И что примечательно: водораздел этот прошел через самую редакцию «Русского слова».