Пучина

Был он юношей статным и умелым, смекалистым и находчивым. Из него вышел хороший моряк, чем не переставал гордиться Вингри. Второй же сын, Сален, был куда проще своего брата. Он не особо любил море, а запах рыбы и вовсе не переносил. Но в великой любви к отцу помогал ему со всем. Однако же большую часть своего времени он уделял не морю, а девушкам из окрестных деревень. Что сказать, красотой своей он пошёл в мать, а потому девушки так и липли к нему. Семья Вингри была в меру богата, и недостатка в желающих не испытывала. Как Салену исполнилось шестнадцать лет, что уже было достаточным для вступления в брак, к ним повадились все окрестные семейства. Каждый хотел взять свою часть пирога. Но Сален был ветреным юношей, а потому остывал к женщинам также быстро, как и влюблялся.

– В этот раз рыбы будет много, – кивнул Вингри. – Ну что же, Сален, как тебе последняя кандидатка?

– Веренана? – отозвался младший. – Она красивая, но глуповатая. С такой жить – себя не уважать. Она даже рыбу толком чистить не умеет.

– Ну, это дело наживное. Но семья-то у неё хорошая, да и сама она тоже хорошенькая. Чем тебе не пара?

– Ну, уж нет! – запротестовал Сален. – Отец, ты же знаешь, у меня другая избранница…

– Даже не начинай! – прикрикнул на него Вингри. – Мы уже это обсуждали. За вдову я тебя не отдам. Нечего воспитывать чужих детей. Ты пойми, что я хочу найти для тебя лучшую пару, и лучше Веренаны ты нигде не найдёшь.

– Отец!

– Тихо! Всю рыбу распугаешь. Мы с матерью всё уже обсудили, так что на следующей неделе мы едем на сватовство, так что готовься.

С этим в лодке повисло напряжённое молчание. Вингри многозначительно курил трубку, а Сален ушёл в себя. Лишь Этель тихо посмеивался в кулак. Так прошли долгие минуты. И вот, пришло время доставать сети. Все принялись за работу. Оба сына взялись за канаты, а старик-отец принялся руководить. Он уже был не в том возрасте, чтобы таскать такие тяжести.

– Крепче хват! Да не тяни ты так! – давал команды Вингри.

С трудом, но двое юношей смогли затащить сеть на лодку. Вся она была полна рыбы. Это был хороший улов. Но тут подул сильный ветер, и лодку качнуло на волнах. Этель совладал со своими канатами, ведь силы у него было много. Но Сален с криком выпустил свои, и сеть наполовину ушла под воду вместе с рыбой. Вингри громко выругался и стремительным движением рук поймал канаты, которые все были в крови. Лодку качнуло ещё раз, только уже не от ветра. В воде Вингри увидел чёрную тень.

– Акула! – коротко крикнул старый моряк.

Акула плавала под их лодкой кругами и лакомилась пойманной рыбой. Он рвала сеть своими бритвенно-острыми зубами и тянула её на дно. Вингри покрепче перехватил канаты и принялся бороться с рыбиной. Так продолжалось ещё несколько минут, пока акула вдоволь не насытилась и не уплыла обратно в море, оставив рыбаков с порванной сетью. Вингри застыл, как громом поражённый, а сыновья лишь молчали, не зная, чем утешить отца.

Однако не из-за порванной сети Вингри застыл. Всё его тело напряглось, а глаза предательски расширились. Он смотрел на свои руки, измазанные кровью, на содранные раны, оставленные канатами, и мириады мыслей пролетели в его голове. В один момент Вингри вспомнил всё то, что так старался забыть. Он вспомнил скалы-рифы, он вспомнил могучие шторма и капитана, кто ушёл на дно морское вместе с кораблём, он вспомнил и дикий остров, и ужасных чудовищ, что там обитали. Он вспомнил всё. А причина тому была в том, что из ран на руке сочилась кровь, если эту слизь можно назвать кровью, совершенно не красного цвета. Она была голубой. Страх, первобытный страх зародился в душе Вингри. Его лицо отражалось в морской воде и казалось ему совершенно чужим, чуждым и отрешённым. Он видел самого себя, но при этом это был кто-то совершенно иной. Это был рыболюд. С нечленораздельным воплем Вингри ударил кулаком по отражению, и оно скрылось под водой, напоследок исказившись в ужасающем подобии улыбки.

– Отец! – в один голос позвали его сыновья.

Они видели, что отец их не окликается на их голоса, что с ним происходит что-то странное. Это пугало их.

А Вингри тем временем смыл “кровь” с рук и глубоко задышал. Постепенно он успокоился и повернулся к своим сыновьям. Лицо его было мрачнее тучи, а глаза таили в своей глубине нечто безумное.

– Всё в порядке, – тихо, еле слышно, ответил он.

– Отец, не переживай так, – обратился к нему Этель. – Рыба от нас никуда не денется. Не пропадёт же она из всего моря? А сеть мы подлатаем – будет как новая.

– Да, – в такт ему закивал Сален.

– Что же… – громко выдохнув, откликнулся Вингри. – Ничего не поделаешь. Сети порваны, но сколько-то рыбы мы всё же поймали. Возвращаемся домой, пока к нам не пожаловал на бесплатный пир другой морской хищник.

Так они в полной тишине возвратились домой. Дети принялись управляться с хозяйством, а Вингри уединился в небольшом саду, что рос у него во дворе. Сален рассказал о случившимся матери, и та не стала тревожить своего мужа, посчитав, что тому нужно время, чтобы успокоиться. Вместо расспросов она стала чистить пойманную рыбу.