Пучина Сирены

Буря приблизилась к опасной черте, рискуя нагрубить арборам и оскорбить Опаловую Ночь. Она не подняла шипы, но и не смягчила тон голоса, когда продолжила:

– Нам предстоит долгий путь домой, и я хочу поскорее избавиться от этого бремени. Пожалуйста, передай мои слова той королеве, которую больше всего волнует его судьба.

«Бремя, значит», – подумал Лун. Его губы изогнулись в язвительной усмешке. Он постарался не обижаться на слова Бури. Все-таки он к ней тоже теплых чувств не испытывал.

Арбора поднялась на ноги. Лун прикинул, что она уже немолода, но ее темно-бронзовая кожа еще не начала сереть. У нее были прямые темные волосы, круглое лицо и приятные черты. Она посмотрела Буре прямо в глаза и произнесла:

– Я – Гнедая, учитель Опаловой Ночи. Я передам нашей королеве, что ты сказала и как ты отзываешься о консорте, который якобы находится под твоей защитой.

Лун не ожидал такого ответа и захлопал глазами. Даже Буря, похоже, не столько оскорбилась, сколько удивилась.

Арборы занимали при дворе более высокое положение, чем воины, но отпор королевам они давали редко.

Звезда и остальные воины были потрясены. Буря, словно не веря собственным ушам, медленно проговорила:

– Я вовсе не желала оскорбить консорта.

Гнедая прищурилась. Явно не поверив Буре, она резко кивнула ей и вышла вон. Молодые арборы бросились врассыпную, уступая учительнице дорогу.

Буря вздохнула, нахмурилась и посмотрела на Луна, давая ему понять, что это он во всем виноват. Лун зашипел на нее и ушел в глубь комнаты. Проходя мимо Рывка, он услышал, как воин тихо сказал Шквалу:

– Значит, они не пригласят нас поесть с ними?

Лун подошел к окну, которое выходило в центральный колодец. Сверху в гигантскую пустоту лился солнечный свет, на фоне которого зеленые занавеси лиан казались темнее. От водопада туманной дымкой поднимались мелкие капли, которые переливались на свету. Лун видел в нескольких сотнях шагов внизу садовые платформы, густо засаженные кустами, небольшими деревьями, вьющимися лозами, терновниками с ягодами и зелеными растениями с большими листьями, под которыми в земле обычно прятались вкусные корешки. Огромный бассейн, в который стекал водопад, был выложен плоскими серыми камнями. Вдоль него ходили арборы; изредка они останавливались и вытаскивали ловушки, которые были похожи на корзины и предназначались не то для рыб, не то для раков.

Лун не понимал, почему Гнедая так разозлилась. Впрочем, она была арборой и делала то, в чем арборы обычно преуспевали – то есть заставляла окрыленных следовать правилам, которые те сами же и установили.

Зашелестели лианы, и к Луну со спины подошла Буря. От того, как близко она остановилась, у Луна зачесался загривок, но он не переменился. Королева сказала:

– Если никто не выйдет встретить меня прежде, чем солнце окажется в зените, мы улетим.

У Луна перехватило дыхание. Он об этом и не подумал: вдруг из-за того, что Опаловая Ночь откажется принять Бурю, их сделка сорвется? Приведи его Буря обратно в Туман Индиго, они же не дадут ему от ворот поворот, правда? Если, конечно, они живы и с Нефритой по пути сюда не случилось ничего ужасного. Лун осторожно, ровным голосом спросил:

– «Мы»?

– Без тебя, – сухо ответила королева. – Не хочу, чтобы ты потащился за нами, если Туман Индиго не пожелает тебя забрать.

У Луна внутри все сжалось, словно его ударили в самое сердце. «Нефрита не прилетит. Буря знает, что она не прилетит».

Он бросился прочь от стены, оттолкнул Бурю в сторону, прыжком пересек комнату и обрушился на скамью, где оставил свой мешок. Он даже не понял, что переменился, пока не потянулся к потертой коже и не увидел черную чешую и выпущенные когти.

Он направился было к выходу, но Буря пролетела над его головой, отскочила от корня-колонны и приземлилась перед ним. Затем она требовательно спросила:

– Что ты делаешь?

– Ухожу. – Ему-то казалось, что это очевидно.

– Что? Ты не можешь… – Она зашипела, не веря своим ушам. – Лун, я пошутила.

Лун со злостью хлестнул хвостом. Он только сейчас заметил разницу между тем, что сказала Буря, и тем, что он услышал. Однако Лун был слишком зол, чтобы это что-то изменило.

– Убирайся с дороги.

Она с досадой зарычала.

– Ты не можешь вернуться в Туман Индиго! Они не имеют права оставить тебя, пока Опаловая Ночь официально не разрешит…

– Я знаю! – Лун хотел говорить, но вместо этого зарычал так яростно, что воины, смотревшие на них, вздрогнули и отшатнулись. Он сделал свистящий вдох и с усилием понизил голос до разговорного. – Убирайся с дороги.

За его спиной тупица Рывок сказал:

– Он же не собирается в самом деле стать одиночкой?..

– Идиот, он и так одиночка, – ответил ему След. – Поэтому здешняя королева и не хочет его забирать.

Звезда зашипела на них:

– Замолчите оба.

Буря пристально смотрела на Луна. Теперь она осознала, что он не шутит. Буря считала его сумасшедшим, но понимала, что он действительно уйдет. Она спросила:

– Ты ведь осознаешь, что мне придется тебя остановить?