Пугачев

Став позднее содержателем умета, он часто слышал от проезжавших казаков жалобы на притеснения и злоупотребления старшин, тихие разговоры о необходимости бежать на вольные места. Добродушный и простой Оболяев слушал, сочувствовал этим планам, скорбел вместе с жалобщиками.

Пугачеву важно было получить возможно больше сведений о яицких настроениях, чтобы окончательно решить, насколько реален его план. Он разговорился с уметчиком. Оболяев рассказал об известных уже Пугачеву казацких горестях и вполне поддержал его намерение увести казаков на Кубань. Но и этого показалось Пугачеву мало. Он попросил «Еремину курицу» привести к нему еще людей для беседы. Пришли казаки Григорий и Ефрем Закладновы. Они приехали в Сызранскую степь ловить лисиц и жили неподалеку в землянке. Пугачев стал расспрашивать их, как живется казакам.

— Нехорошо, — отвечал Григорий Закладнов, — казаки в смятении; одного генерала убили и за то многих побрали под караул, а других сыскивают. Мы было собрались всем войском бежать в Астрабад.

— Зачем в Астрабад, — перебил Пугачев, — я могу вас провести на Кубань. Но будут ли на то казаки согласны?

— Как не согласиться, если вы возьметесь провести.

Пугачев попросил собеседников не говорить с слышанном никому из старших казаков.

Решаясь на такой отчаянный план, как увод многотысячной массы казаков на Кубань, где мерещилась свободная жизнь, Пугачев знал, насколько трудно, опасно и рискованно задуманное им предприятие. Но он привык к опасностям, не боялся их, как не боялся и риска. Он шел на опасное предприятие, не очертя голову, но очень обдуманно, и готовил свой смелый шаг тщательно, осторожно, исподволь.

Всеми средствами старался Пугачев возможно тот нее и подробнее ознакомиться с обстановкой на Яике, выпытывал людей, соблюдая необходимую тайну и осторожность.

Двадцать второго ноября 1772 года Пугачев приехал в Яицкий городок к казаку Ньянову.

НА ЯИКЕ

Атамана яицкого войска Бородина казаки не выбирали, как это водилось раньше; в атаманское достоинство его возвела военная коллегия. Типичный представитель казацких верхов, ставленник петербургского правительства, Бородин очень мало считался с интересами яицких низов. Атаманство он всячески старался превратить в выгодную, доходную статью для себя и своих ставленников — старшин.

Яицкие старшины — люди очень состоятельные, некоторые из них владели косяками лошадей по несколько сот голов. Они скупали рыбу по низким ценам у бедных казаков и с большим барышом перепродавали ее приезжим купцам, нанимали, снаряжали и эксплоатировали ватаги рыболовов.

«Яик — золотое донышко, с серебряной покрышечкой», — пели казаки. Казацкая песня подчеркивала, что яицкая рыбная ловля была доходным делом, считалась тогда едва ли не лучшей в России. Рыбная ловля была основным промыслом казаков. Было время — казаки свободно распоряжались водами Яика. Но к середине XVIII века эта пора кончилась. Казна наложила свою тяжелую руку на рыбные яицкие места, об явила промысел казенной монополией. Такой же казенной монополией была об’явлена и соль — необходимейший продукт в рыбном хозяйстве.

В 1752 году яицкое войско взяло у казны на откуп рыбные промыслы по Яику, продажу соленой рыбы, сбор с таможен и вина. Сбор откупных денег с казаков поручили атаману Андрею Бородину. С группой старшин он энергично взялся за дело.

Целых три года не отчитывался Бородин в собранных им суммах, которые значительно превышали требуемые для уплаты в казну. Мало того, он удерживал жалованье казаков, уверяя, что собранных денег нехватает для расплаты с казной. Не выдавал хлебного и денежного жалованья, определял своих родственников в старшины, раздавал родственникам-неказакам разрешения на право рыбной ловли. Протестующих атаман наказывал плетьми. «Лихоимство же и бедных притеснение тех властей обыкновенное было упражнение», — свидетельствует современная Бородину запись. Бородин не ограничивался самоуправством над казаками: он притеснял и разорял также киргизов.

Проделки Бородина и старшин возмутили казаков. Они отказались платить пошлины до тех пор, пока атаман не отчитается в собранных суммах. Войсковой круг отказывался слушать распоряжения Бородина, казаки называли атамана вором, а приговоры войсковой канцелярии — воровскими.

Обе стороны пожаловались в военную коллегию.

В 1762 году из Петербурга прибыла на Яик правительственная комиссия. Ловкий Бородин подкупил ее: он собрал с казаков в пользу главы комиссии огромное количество рыбы, икры, сена. Взятки подействовали. Комиссия приняла сторону атаманской партии, обвинила во всех неурядицах необузданную казацкую вольницу и утвердила Бородина в атаманском чине. Казаки пожаловались на действия комиссии правительству. Была послана новая комиссия. Бородина сместили с должности. Но хотя казаки добивались своего законного права — самим выбирать атамана, комиссия назначила временным атаманом майора Новокрещенова, командира присланной в Яицкий городок команды. Поверенных от казаков наказали палками, отправили в ссылку или в Гурьев-городок на службу вне очереди.