Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

С таким объяснением и ответом полковник Углецкий возвратился в Оренбург, а казаки решили послать новую депутацию в Петербург с челобитными императрице и великому князю Павлу Петровичу, в которых, дословно излагая то же, что доносили Рейнсдорпу, войско просило императрицу оказать ему милость и милосердие, а великого князя помиловать «за прежние наши верные службы, отечески заступить и помилосердствовать, чтобы мы от праведного гнева были избавлены»[140].

В войсковом кругу 4 мая 1772 года было постановлено отправить с этими прошениями «о двору ее величества, для отдания рабского поклона»[141], присутствующего войскового поверенного Василия Трифонова и при нем пять человек сотников[142].

Депутатам ассигнована была достаточная сумма на путевые издержки и выдано уполномочие, в случае нужды, сделать заем на счет войска; но не успели они тронуться в путь, как на Яике получены были известия самого тревожного свойства.

Одновременно с отправлением полковника Угледкого в Яицкий городок Рейнсдорп получил указ Военной коллегии[143], которым повелевалось: как только отправленный из Москвы на почтовых генерал-майор Фрейман с гренадерской ротой Великолуцкого полка прибудет в Оренбург, то придать ему столько пехоты и кавалерии, чтобы в отряде его было не менее 1500 человек регулярных войск с достаточным числом артиллерии. Руководясь кротостью и щадя невинных, Фрейман должен был с этим отрядом двинуться к Яицкому городку, потребовать выдачи зачинщиков и в случае отказа со стороны населения силой восстановить там прежнее спокойствие и тишину.

Предоставляя Рейнсдорпу, как человеку ближе знакомому с положением дел, принять те или другие меры, Военная коллегия находила нужным сказать, «что всякому в сем случае средству предпочитается способ кротости и тот, которым до желаемого конца достичь можно, с пощадой невинных и без кровопролития… По усмирении их [казаков] и по занятии Яицкого городка, правление всего Яицкого войска, впредь до высочайшего повеления, поручить полковнику Неронову в самом Яицком городке поставить целую легкую полевую команду, придав человек до 200 или более из оренбургских казаков, также и достаточное число артиллерии, и тотчас вступить в следствие и рассмотрение сего происшествия.

«Но как при таких народных возмущениях заслуживает особливого попечения, чтобы самовольно возмутителями устроенное правление, как возможно скорее разрушено было и тем бы беззаконное их соединение само по себе упасть могло. Того ради и надлежит вам наперед все вышепредписанные повеления и меры так собрать и заготовить, дабы первым вашим действием против возмутителей вы были в состоянии тотчас уничтожить их правительство и постановить ваше, а потом уже начинать должное следствие»[144].

В ожидании прибытия Фреймана оренбургский губернатор стал стягивать войска к Рассыпной крепости. Слух о таком распоряжении быстро распространился по всему Яику, и население с особой чуткостью следило за сбором войск. 6 мая войсковая канцелярия уж отправила двух казаков, Петра Пустобаева и Григория Куликова, которым поручено было под видом вопроса: может ли войско отправиться на севрюжье рыболовство, разузнать, что делается в Оренбурге.

Не желая сознаться, что знает причину сбора команд, войсковая канцелярия доносила Рейнсдорпу, что на основании прежних обыкновений войско Яицкое на севрюжье рыболовство выступило, «но ныне получено здесь известие, якобы в Оренбурге, по крепостям, собираются команды и намерены следовать сюда, а для каких причин, неизвестно; также что из российских жительств с хлебом и съестными припасами всякого звания сюда не допускаются. Из-за чего войско Яицкое следованием на то севрюжье рыболовство и остановилось, имея сомнение, не будет ли надобности, чтоб оное все было налицо, чтоб из-за того миновать излишнего затруднения».

Уверяя губернатора, что на Яике все тихо и спокойно, войсковая канцелярия просила тем командам «напрасного движения не чинить, чтобы из-за того и оное войско без сомнения остаться могло»[145].

Вместе с тем 10 мая войско разослало приказ всем старшинам форпостов, расположенных вверх по Яику, чтобы бегущих из Яика старшин и согласных казаков стараться ловить и через форпосты не пропускать.

На вопрос о причине сбора войск Рейнсдорп говорил, что, хотя войско не заслуживает ответа, но как вопрос его и просьбу он считает дерзкими, «то и молчаливым остаться за сходно не признает».