Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях

В Москве съемки продолжились. Наметили первую сцену: выход главной героини со стадиона. Пугачева появилась на съемочной площадке в каком-то мужском полувоенном пальто (где она его только взяла?), а на голову нацепила маленькую шляпку. И этот ужас казался ей воплощением элегантности. По моим наблюдениям Алла Борисовна никогда не отличалась изысканным вкусом. Мне даже стыдно было ходить с ней в магазины. Она ухитрялась выбирать из множества нарядов самую безвкусную шмотку и демонстрировала ее с немыслимым апломбом. Намекать ей, что женщина должна скрывать недостатки и подчеркивать достоинства, было бесполезно. Поэтому мосфильмовские художники тщательно поработали над образом ее героини. Отобрали и пошили костюмы к каждому эпизоду. Кто хоть раз сталкивался с кинопроизводством, понимает о чем я сейчас говорю. Буквально каждая вещь, каждая деталь на съемочной площадке является не случайной.

Немыслимый «прикид», в который Алла вырядилась, абсолютно не соответствовал романтическому образу ее героини. Начинать первый съемочный день в Москве со скандала мне не хотелось. Поэтому я, чтобы снять напряжение, я попросил нашу давнюю знакомую Валентину Ковалеву, второго режиссера: «Валентина Максимовна, объясните, пожалуйста, актрисе, что сегодня снимаем кадр номер такой-то, и пусть она оденется в соответствии с утвержденными костюмами. А мы пока определим точки съемки и поставим свет».

А Ковалева не просто второй режиссер — практически член нашей семьи. Это она когда-то привела нас в ресторан «Арлекино», мы с Аллой неоднократно были у нее в гостях, она приходила к нам. Мягкий и интеллигентный человек. Она подходит к Алле и очень вежливо говорит:

— Алла Борисовна, пожалуйста, переоденьтесь в утвержденный костюм.

— А что тебе не нравится в моем наряде? — ухмыльнувшись, интересуется Пугачева.

— Наверное, пальто. Оно полувоенное и не соответствует этому эпизоду. Мы хотим создать более нежный образ героини фильма…

Договорить она не успевает. Пугачева хватает ее за грудки:

— Тебе не нравится мое пальто, а мне — твое. Вцепляется двумя руками в лацкан пальто Ковалевой и разрывает его. Для пожилой Валентины Максимовны ее «кожанка» была как шинель для Акакия Акакиевича Башмачкина. Она, наверно, долго копила деньги, чтобы его купить. А Пугачева порвала ее сокровище.

Группа онемела от ужаса, Ковалева зарыдала, а Алла смотрит на нее и улыбается. И, судя по всему, находится в каком-то странном кураже.

— По-моему, съемки сегодня не будет, — говорю я.

— Да кого вы слушаете? — заводится Пугачева. — Всем стоять! Климов, быстро наводи камеру, сейчас будешь меня снимать!

— Съемка закончена, едем на «Мосфильм», — повторяю я.

— Ах, так? Едешь на «Мосфильм»?

Берет камень и начинает бить фары у нашей машины. Группа между тем разбредается. Алла кричит:

— Никому не расходиться!

Но все демонстративно покидают площадку. Я оставляю у стадиона разбитую машину, еду в автобусе со съемочной группой и выслушиваю все, что у них накопилось. Сотрудники начинают вспоминать разные выходки Пугачевой. Оказывается, в группе не было ни одного человека, с кем она не испортила бы отношения. Возможно, Пугачева так себя повела, потому что решила: «Я уже снялась в зарубежных хроникальных эпизодах, ради меня устроили целую экспедицию, значит, с роли не снимут». И стала показывать свой нрав.

На «Мосфильме» вся группа идет прямо в кабинет к Сизову. Я докладываю:

— Николай Трофимович, сегодня актриса неадекватно вела себя на площадке. Я прекратил съемку, о чем хочу вам доложить.

— А что произошло?

Рассказываю подробности. И все начинают говорить наперебой. Климов заявляет, что уходит с картины, потому что не желает терпеть такое безобразие. Художник Алина Спешнева ему вторит. В том же духе высказываются все по очереди. И заявляют, что больше с такой «вежливой» артисткой работать не будут.

— Все понятно, — резюмирует директор «Мосфильма». — Группа свободна, а вас, Стефанович, я попрошу задержаться еще на одну минуту.

Когда мы остались в кабинете вдвоем, Сизов покачал головой:

— Ну, и что мне с тобой делать? Кто тебя в этом кабинете за язык тянул, предлагая мне фильм с Пугачевой? Все у тебя не как у людей. Только что случилась история с КГБ, ты из нее еле вылез. Была бы моя воля, я бы тебя сейчас просто выгнал, но не могу. По договору не Стефанович снимает фильм с участием Пугачевой, а актриса Пугачева снимается в фильме режиссера Стефановича и обязана выполнять все его указания на площадке. Поэтому я сейчас должен выгнать Пугачеву. Но если я закрою картину, пять тысяч человек не получат тринадцатую зарплату за выполнение годового плана. На «Мосфильме» до меня такого еще не бывало. И при мне не будет. Поэтому либо езжай сейчас домой и налаживай отношения с Пугачевой, либо предлагай другой выход. В тематическом плане «Мосфильма» года должен быть музыкальный фильм со звездой. Кого можно снять вместо нее?

— А может, Софию Ротару? — вдруг вспоминаю я.

— Она, небось, такая же скандалистка? Тоже устроит тарарам на площадке?

— Нет, Соня — другой человек.