Пугало

- Ну, чего тебе, Пугало? - парень сверкал в темноте глазами куда-то вперед, не смотря на меня, но потом, будто устыдившись, что отводит взгляд, повернулся.

Я не стала опускать глаза, но все же чуть смутилась.

- Ты же бывал в этом городе, да?

- Бывал как-то, но давно.

- Погуляй завтра со мной, а то потеряюсь, - предложила я.

Мы помолчали, слушая приглушенный хохот и болтовню из зала. На улице было по вечернему прохладно, а после теплого и душного трактира даже слегка зябко.

Вдруг он посмотрел на меня, и этот взгляд не был наглым, любопытным или высокомерным, как обычно. Скорее слегка удивленным и обиженным. Вообще, теперь я смотрела и понимала, что у него лицо - что открытая книга. Поначалу казалось, что он весь такой равнодушный, но вот вообще не правда. Все прямо на лице большими буквами, только смотри внимательно.

- Слушай, Пугало, а чего ты тогда на меня вызверилась-то? Эти дни, что ли?

У меня дернулся глаз и я поперхнулась словами, на счастье застрявшими в горле. Спокойно, Пугало, кажется он просто реально не понимает…

Ты взрослая, не злись, лучше объясни ребенку правила поведения с дамами!

- А напомни, сколько там тебе лет?

- Где-то семнадцать, скорее всего, - ну, для парня не возраст, конечно, но уже неплохо, - Хотя может и шестнадцать!

- Ага, - кивнула я, улыбнувшись, - Хорошо. В общем, смотри…

- Пугало, Пугало, вставай!

Я промычала что-то неразборчивое в ответ и отмахнулась. Мои внутренние часы говорили, что вставать еще рано, что в переводе с деревенского на городской означало «ночь на дворе, еще даже петухи спят, отвали, а то по роже получишь, ирод», но Красавчик был упрям и назойлив, так что в конце концов встать мне пришлось.

- Чего тебе? - я сонно хлопнула глазами, разглядывая лишь чуть высветленное небо, на которым все еще мигали звезды.

- Сама же просила город тебе показать, - оскалился парень, сверкая в темноте глазами что те звезды.

- А не рановато? Еще даже не рассвело…

- Пугало, поверь, отоспаться лучше днем! - он шептал, видимо, чтобы не разбудить других и уже тащил меня в сторону входа в трактир, - Я тебя сам после обеда уложу и одеяльце подоткну, но смотреть город лучше всего, когда все остальные еще не проснулись… Нет, это не объяснить! Сама поймешь и спасибо мне еще скажешь.

Просыпалась я обычно быстро, так что уже минут через пять была более-менее бодрой. Красавчик усадил меня за стол, а сам заказал у подавальщицы нам что-нибудь с собой да побыстрее и тут же отдал пару обрезов за заказ. Выглядел он на удивление бодро: улыбался шально, щурил весело глаза и мурлыкал что-то под нос. Успел и с ночным посетителем шуткой перекинуться и с подавальщицей пококетничать.

- То есть ты обиделась, что я к тебе яйца подкатывал? - выглядел он до смешного удивленно, будто даже не поверил.

- Ну пусть будет так, да, - кивнула я, - Больше так не делай. Меня это обижает.

Объяснить ему что «невинные заигрывания» больше походили на издевку у меня не получилось - казалось, мы на разных языках с ним говорили. Я ему про горячее, он мне - про зеленое. Так что пока решила ограничиться тем, чтобы обозначить, что именно мне не понравилось, а не почему. В общем-то, этого хватило. Стоило сказать ему «вот это не делай, а не то обижусь», он спокойно кивал и обещал не делать. И, как ни странно, не делал.

Я для себя заметила, что если злюсь и дергаюсь на какие-то его действия, его это только забавляет и распаляет; а если просто и спокойно говорю, что так делать нельзя тоном «старшей сестры, которая лучше знает», то он легко останавливается.

Минут через десять нам принесли кулек с перекусом, и мы пошли на экскурсию по городу.

Мы шли по улицам в сторону центра, и как порядочная деревенщина я пялилась по сторонам во все глаза, забывая смотреть под ноги. Красавчик со смехом ловил меня, когда я в очередной раз спотыкалась или путалась в ногах и одергивал, если уставившись куда-нибудь, я готова была протаранить лбом столб или чью-нибудь дверь. Выглядела я со стороны, наверное, на диво потешно, но потешный вид перестал меня смущать еще лет в десять, так что я особо не напрягалась, позволяя себе наслаждаться прогулкой по полной.

А насладиться было чем. В таком большом городе я не бывала ни разу - все для меня было внове. И выложенные плиткой и камнем дороги, и каменные же уходящие ввысь дома-коробки с плоскими крышами, и фонари с магическими огнями… Все стояло так плотно друг к другу, соседи, верно, считают себя сожителями! Мои шаги отдавались гулом по всей улице, и мне казалось, что я всех перебужу.

Прелесть прогулки на рассвете я тоже осознала, как Красавчик и говорил. А прелесть была в том, что никого не было. Ни души. В окнах темно, звуки в замкнутых домами улицах создавали эхо, ни коровки не фыркают, ни козы, ни-ко-го… Казалось, что город вымер, и мы здесь одни. Это было одновременно и жутко, и волнующе прекрасно.