Пугало живых полей (СИ)

   Представитель министерства резко повернул голову, и лицо похожее на тряпичную куклу налилось холодной яростью. Поднявшись со стула, медленно пошёл к третьему столу. Все в заведении увидели его и, вмиг протрезвев, поднялись на ноги. Приближаясь к цели, он рассмотрел как у стены, чуть дальше третьего стола, во тьме проявлялся силуэт мужчины в смоляной накидке, который смотрел прямо в его глаза. Капюшон мешал разглядеть незнакомца, однако Фель сразу узнал актёра театра теней из усадьбы. Ворон кровожадно улыбнувшись и демонстративно скрывая хромоту, ушел из шумного места через выход на кухне. Кукольное лицо сжал рукоять инструмента и тяжёлым, лязгающим шагом последовал за ним; и напоследок вбил лицом в столешницу выпивоху за третьим столом.

   Уличные фонари и бледная луна, укрывающаяся за тучами, едва освещали каменные лабиринты города, позволяя видеть в обычных предметах нечто потустороннее. Во мраке даже куча наспех набросанных вещей способна обернуться таинственным наблюдателем, а случайный скрип половицы подтверждением его присутствия. Лай голодных собак смешивался с голосами людей, которые блуждали в поисках тех, кто их обокрал.

   Огни факелов растягивались по Оренктонским улицам.

   Фель следуя за вороном, потерял его из виду и дальше двигался на зов своих отточенных инстинктов. Проходя мимо повозки с телами, почувствовал тяжесть чьих-то глаз. Кто-то наблюдал за ним. Будто мертвецы следили за каждым шагом и провожали взглядами его шаги.

   Дойдя до переулка, из которого доносились тихие хлюпанья, остановился. В нём обкатившись головой на стену, стоял человек.

   -- ... моя племянница. Моя родная. За тебя отомстили. Отомстили за твои крики в этих чёртовых подвалах. Этот мелкий выродок больше не тронет тебя...

   Его переполненный болью голос изменялся, становился каким-то неживым и болотистым.

   -- Слышу его. Он прямо там... в голове, -- тот яростно раздирал ногтями своё лицо, словно пытаясь достать из-под кожи голодных, плотоядных насекомых. После мгновений безуспешных попыток прекратить зуд, с размаха влепил головой об стену. От этого раздался громкий хруст, остановивший на миг его движения. ГОПМ узнал его форму - это был главный лакей усадьбы Ванригтен. Теперь примерный слуга со строгой осанкой своим видом напоминал стражников из хранилища; кожа рвалась и свисала лохмотьями, на шее закрутилось что-то похожее на шейный платок, а откусанные губы обнажали покрытые кровавой рвотой зубы. Страшная шутка освежевателя заметила Феля и тут же, диким зверем, бросилась в его сторону. Запахи и звуки безумия лакея заполонили переулок и пулями пронзали его стены. Представитель министерства не торопился предпринимать какие-либо действия. Вдруг что-то рухнуло с крыши и придавило несущегося лакея.

   Хромой "ворон" спрыгнул на него и вонзил лезвие кинжала прямо в голову, после чего схватил за ногу и утащил в ближайший дом, где не горел оконный фонарь.

   Фель, следуя за ним, без труда открыл дверь брошенной постройки. Свежие, крысиные следы тянулись повсюду. В центре помещения аккуратно лежал главный слуга, державший в руке чёрное перо. Ходили слухи, что души людей, награждённых или же проклятых подобным даром, обращались после последнего вздоха в ворон. По словам обезумивших, после открытия невыносимо горького знания, чёрные птицы выжидали последнего мига своих врагов, чтобы устроить последний пир.

   Убийцы лакея или же его освободителя нигде не было, как и мест где бы он смог затаиться. Словно дымкой морока просочился сквозь крошечные трещины в стенах. Путь в подвал был заколочен и уже очень давно, а ступени на следующий этаж вели к непреодолимому завалу. ГОПМ прошёл в углубление под лестницей и провёл рукой по полосе наверху. После щелчка дважды ударил сапогом и открылся небольшой проход. Случайно обнаружить его было практически невозможно. Немногие знали о тайных дверях в домах Государства Вентраль. Поговаривали, что когда-то давно прошлые главы городов поручали строителям делать такие проходы и ставить входные двери, открывающиеся вовнутрь, чтобы облегчить поимку преступников. Однако время свело подобные лазейки до уровня исключения, и попадались крайне редко.

   Убедившись, что хромой ушёл, Фель вышел из брошенной постройки-могилы главного лакея семьи Ванригтен.

Поиски кита справедливости

Отчаяние белых перчаток

Гибель слова из страшных историй и сгорание в огне

   Глубокой ночью Оренктон захлестнула волна криков и громких завываний. Жители не смыкая глаз, разыскивали виновных в пропаже золота. Искали везде, даже в самых тёмных углах. Каждый был под подозрением. Находились и те, кто, уводя от себя подозрения, обвиняли кого-нибудь другого.

   Не знающие верности псы с облезшей шерстью, воспитанные лишь на страхе перед хозяевами, бродили по улицам. После звуков погони и собачьих голодных рычаний можно было услышать тихий плач, доносящийся из тьмы.

   После отголосков длительной погони, неподалёку от лавки "Антикварка", раздались голоса, которые захлёбывались своим дыханием.